— Ну да? — Марягин уставился на Николаеву. — Почему не можешь?
— А почему ты можешь? — спросила ему в тон Оля.
— Я первый спросил, — сказал Марягин, отталкивая вышедшего вперед Николаева.
— Не скажу.
— Почему.
— У тебя язык вот такой, — она показала ладошку.
— Только пришла, а уже знаешь, у кого какой? — Марягин обиделся и начал себя раззадоривать, чтобы разозлиться по-настоящему. — Ну что? Ну что ты лезешь?.. Что выступаешь?.. Сейчас по шее как звездану, чтобы была вежливей.
Он подскочил к ней, размахивая руками, как мельница.
— Вот, гляди, гляди… Вот… — Но договорить Марягин не успел, потому что Николаева молниеносно повернулась к нему, что-то мелькнуло в воздухе, и он уже оказался лежащим на земле, а ее нога в новенькой туфельке прижимала его грудь.
Впечатление, которое произвело на всю группу продленного дня это событие, было грандиозным. И мальчики, и девочки, и активные, и пассивные застыли на полдвижении, словно в игре в «штандер», глядя на поверженного Марягина. Все, кроме Мариночки. Она вдруг очень четко поняла, что в классе появилось существо незаурядное, опасное для ее абсолютной власти над всеми девочками и даже над мальчиками из лучших. Она остренькими зубками покусывала себе губу и напряженно думала, как теперь быть…
А Марягин поднялся на ноги и как разъяренный барс кинулся на Ольгу. Но Николаев выскочил вперед, и Марягин ткнулся в его грудь.
— А ты чего? — заорал Марягин.
— А ты чего? — еще громче заорал Николаев.
Они схватились, повалились наземь и покатились по траве.
— А ну, — раздался властный Мариночкин голос. — Кончайте, кому сказала.
И, представьте себе, мальчишки встали и, набычившись, поглядели на Мариночку.
— А ты не командуй, — сказал Николаев. — Точно, Марягин?
— Точно, Николаев, — согласился Марягин. — А то раскомандовалась!
— А мы как раз и хотели сказать тебе, девочка, что если ты хочешь с нами дружить, то должна пройти испытание… — весело сказала Мариночка Оле.
Девочки снова напряглись, не понимая, к чему теперь клонит Дюймовочка, и снова согласно закивали, когда она сказала:
— Правда, девочки?
— Какое испытание? — шепотом спросила Федулина. Но на нее все зашикали.
— Какое испытание? — словно эхо, откликнулась Оля.
— Сейчас скажу. — И Мариночка оглянулась на своих. — Сказать, девочки?
Все девочки глядели на Мариночку так, словно боялись, что она вдруг передумает и утаит, что хотела сказать.
— Ну? — спросила Оля смятенно. Она чувствовала, что начинает втягиваться во что-то ей неприятное, но ведь Кира Викторовна велела…
