— Так вот, девочка…
— У меня имя есть, — перебила ее Оля.
— Нет, — улыбнулась Дюймовочка. — Нет у тебя для нас имени… Пока… А вот выдержишь испытание, тогда твое имя появится, поняла, девочка?
— Ну? — Какого труда стоило Оле сейчас сдержаться и не наговорить этой наглой, избалованной собственным успехом, противной, очаровательной девчушке всяких грубостей, а то и стукнуть хоть раз по ее наглому румяному личику… Оля до боли закусила губу и, кажется, малость уняла свой гнев.
— Слушай, девочка, ты привидений боишься? — Мариночка приблизила свои глаза почти вплотную к Олиным. — Боишься? Если боишься, так прямо и скажи.
Оля пожала плечами напряженно и несколько нервно.
— Не знаю…
— А вот я знаю, что боишься, — сказала Мариночка. — Правда, девочки?
Девочки не ответили ей ни словом, ни жестом, они стояли с потемневшими от страха глазами, и больше всего им хотелось сейчас зажмуриться.
— Есть один дом, — заговорила Мариночка голосом, каким рассказывают страшные сказки. — Он забором обнесен. Там никто не живет, только привидения. Я тебя провожу, перелезем через забор, войдешь в дом и посидишь там всего один час. Мы заметим время, а ты будешь следить по своим часам. У тебя есть часы?
— Есть.
— Славненько, — сказала Дюймовочка. — Идем сейчас, а то ведь к семнадцати часам нам к бегемоту.
— А где этот дом? — спросила Николаева.
— Я тебе покажу.
Оля собралась и взяла себя в руки.
— А что мне там делать?
— Ничего. Посидишь с привидениями часик и, если жива останешься, выйдешь.
— Ой, — не выдержала опять Федулина. — А что они могут с ней сделать, привидения?
— Чего захотят, то и сделают.
— А умереть там человек может? — спросила Графова.
— Человек везде умереть может! — ответила Кондратенко. — Вот у мамы в сауне пришла одна женщина, между прочим, — она, очевидно, подражала материнским интонациям, — между прочим — доктор наук или там профессор кислых щей. Только она зашла, значит, в горячее отделение, и раз — и ваших нет…
— Каких ваших? — спросила Федулина.
— Помалкивай, Федула! — приказала, не обернувшись, Мариночка.
— Пошли, — сказала Оля. — Я готова.
— И мы пойдем, — загалдели девчонки.
— Нет, оставайтесь тут все, чтобы никто не заметил, а то такой шум подымется, — твердо сказала Мариночка, и они вдвоем с Олей Николаевой вышли со школьного двора.
— Дать тебе конфетку «Вечерний звон»? — сказала Мариночка, шаря в кармашке фартука.
Оля покачала головой.
— Ну, не хочешь, не надо. — Мариночка засунула себе конфету в рот. — Только тебе надо глаза завязать. Как будто у тебя глаза болят, а я тебя к доктору веду.
