— А где же?
— Где? Есть в Англии такие дома, построенные добрыми, праведными людьми, где можно и пищу получить, и ночлег. Еще и хорошую книжку почитать дадут…
Я огляделся по сторонам. Прямо тоска взяла, почему я не в Англии, где есть такие добрые, праведные люди. А мой сосед все говорил и говорил о доброте своих соотечественников.
— Мы хотим помочь всем, — закончил он. — И неграм, и цыганам, и китайцам, и индейцам. И язычникам, и евреям.
— Да неужели?..
— Вы сами можете убедиться, молодой человек. Пойдемте со мной…
Мы снова посмотрели друг на друга. А потом я посмотрел на себя. Ничего у меня нет: ни денег, ни любимой девушки. Что ж… Я весело поднялся со скамейки:
— Пойдемте…
Он взял меня под руку и представился:
— Бенджамин Клепфиш.
Пока мы шли, мне не давала покоя одна мысль: странно! В английских романах, которые я читал в переводе, такой фамилии мне не попадалось…
* * *
Англичане оказались совсем не страшными. Они не представляли собой опасности даже для богачей или девушек. Да, несколько девушек там тоже было. В основном рыжие и некрасивые, просто ужасно некрасивые. Понять их было очень трудно, казалось, они нарочно коверкают слова, как маленькие дети, когда делают вид, что говорят на иностранном языке. Со мной девушки разговаривали по-немецки, но не на чистом немецком, а с еврейскими словечками, как говорят галицийские евреи. И фамилии у них были самые что ни на есть английские: мисс Кац, мисс Гольд, мисс Абарбанель, мисс Шапиро. Но самое сильное впечатление произвели двое мужчин, с которыми меня там познакомили. Один был высокий, тощий, с белесыми бровями, багровой шеей и устрашающе огромным, острым кадыком. Он был одет в длинный сюртук, застегнутый до самого горла, и говорил тоненьким, писклявым голоском.
— Пастор Вильям-Айзек Фишельзон, — назвался он двойным именем.
Второй — горбун с густой, аккуратно расчесанной бородой и высоким, как у раввина, лбом. На лысине тонкая полоска по кругу, будто след от ермолки. Когда меня к нему подвели, он сначала тщательно вытер лысину красным платком и лишь затем подал мягкую, слабую руку.
— Мистер Ганз, — представила его рыжая девушка.
Я пробурчал свое имя и спросил:
— Вы тоже англичанин?
— О да! — ответил он с достоинством. — Моим крестным отцом был сам лорд Кертон…
Я закашлялся. Я всегда так делаю, когда хочу удержаться от неприличного смеха. Еще одна девушка, тоже рыжая, поспешно увела меня в другое помещение.
— Вас хабен зи гернер
