— Разрешите и мне, дорогой друг, поздравить вас, — обнял он Найду и по-мужски расцеловался с ним.
— Значит, и моей родни прибыло, — сказала тетка Паша. — Спасибо и за это.
Она решила было сажать гостей за стол, однако муж удержал ее. Начальство ждет, люди уже собрались. Пора идти в лес.
При слове «лес» лицо Ольги вдруг вытянулось, побледнело. Видно, чем-то давним, тяжким повеяло на нее, даже сердце защемило. Надо было идти к тому страшному месту, куда всех жителей села — от мала до велика — каратели вывели на расстрел; ров зиял могильной чернотой; детей после добивали прикладами.
Густой темный бор, казалось, был объят траурной скорбью, высоко и строго вздымались сосны вокруг поляны и длинного, заросшего травой холма, над которым возвышался обелиск. Это — место расстрела. Здесь находился тот залитый кровью наполненный стонами и мольбой ров смерти. Останки расстрелянных перенесли в село на центральную площадь, но холм остался — как страшное напоминание о войне.
Люди плотной, недвижной толпой окружили поляну, глаза, печальные и суровые, были устремлены на обелиск, на пионеров, которые в белых рубашках с красными галстуками стояли в торжественном карауле.
Потом выступили секретарь райкома, бывший партизанский командир Григорий Антонович, колхозники и гости. Школьники декламировали стихи, духовой оркестр исполнял траурный марш, а в холодном небе шумели сосны, будто космические радиопередатчики, которые посылали в мир весть о незаживающем горе села, о кровавом злодеянии гитлеровцев.
Затем все фотографировались возле холма, а пионеры, окружив приезжих, старались попасть в объектив. Каждому хотелось быть на снимке рядом с дорогими гостями, с генералом и с товарищем самого Звагина — Алексеем Платоновичем Найдой.
Уже собрались возвращаться в село, как вдруг на лесной дороге послышался рокот моторов и показались три легковые машины со столичными номерами. Выкатились прямо на поляну и стали в ряд. Из первой машины вышел секретарь обкома партии, из других стали высаживаться иностранные гости.
— Извините, товарищи, за опоздание, — обратился секретарь к присутствующим, и все сразу заторопились обратно, снова плотно сгрудились вокруг холма с обелиском.
Да ведь это приехали те самые представители антифашистского комитета, о которых сегодня было столько разговоров! Их задержала непогода, летели самолетом, оттого и припозднились.
Секретарь обкома представил каждого из них: высокого сутулого француза в кожаном пальто, двух пожилых полек, одетых в шубы, гостей из Голландии, Норвегии, Швеции. Особо выделил угрюмого с виду, пожилого немца:
