Она была такой упругой, такой влажной. Такой горячей.
И внезапно Энцо почувствовал, что больше не в силах сдерживаться.
Он снова погрузил пальцы в ее волосы и, притянув к себе, жадно поцеловал, а потом наклонил обратно над столом. Матильда прильнула к нему, отдавая всю себя без остатка и раз за разом со стоном произнося его имя.
– Радость моя, ты никогда не получишь этого от кого-то другого, – прорычал он, касаясь губами ее губ. – Только я могу дать тебе это. – Он сделал резкий толчок, и Матильда сдавленно ахнула. – Только я. – Еще один толчок. – Скажи, что ты поняла меня.
– Да, – хрипло ответила она. – Поняла. О, Энцо… пожалуйста…
Ему хотелось продлить этот момент, но он чувствовал, что находится на грани. Поэтому он скользнул рукой между их разгоряченными телами и начал ласкать чувственный бугорок между ее бедер. Матильда содрогнулась и закричала, уткнувшись лицом в его шею и крепко обхватив его своими внутренними мышцами.
И он, наконец, дал себе волю, ухватив ее за волосы и утопая в сладости, которую дарили ее губы и жаркое тело. Он врывался в нее, пока наслаждение не взорвалось в его голове подобно бомбе.
А потом, содрогаясь от оргазма, он сжал ее в своих объятиях и крепко держал так некоторое время.
Она больше не бросит его. Никогда.
Уж он позаботится об этом.
Неделю спустя Матильда стояла в спальне Энцо и разглядывала свое отражение в зеркале. Платье, купленное им специально для вечеринки по случаю их помолвки, было настоящим произведением искусства. Ей хотелось самой выбрать наряд, но он настоял, и она не стала возражать.
Она слегка повернулась, любуясь тем, как поблескивали серебристые пайетки на лифе платья. На длинной юбке из тюля пайеток было значительно меньше, и они сверкали то тут, то там подобно рассыпавшимся алмазам. Казалось, будто Матильда окунулась в звездную пыль.
Вырез платья был очень глубоким – почти до пупка – и вместе с обтягивающим лифом притягивал взгляды к соблазнительным линиям ее груди и бедер, подчеркивая ее фигуру в форме песочных часов.
Матильда с Энцо решили, что вечеринка будет лучшим способом заявить об их помолвке и представить миру Саймона. Они скажут, что прятали сына специально, чтобы оградить его от излишнего внимания со стороны прессы и публики.
Энцо не сомневался, что они смогут свести сплетни и слухи к минимуму, и Матильда не стала перечить. Пусть их отношения казались далекими от идеала, но она знала, что Энцо заботится о благополучии Саймона и сделает все возможное, чтобы защитить его.
