Сердце Тянь-бао разрывалось от ненависти. Он ненавидел теперь и Душегуба с Чжао Лю и суд за то, что с ним так обошлись. Каждый раз при мысли о трагической смерти Фэн-цзе ему казалось, что его сердце пронзает ядовитая стрела. Не имея возможности отомстить за нее, он в то же время не находил места, где мог бы высказать свою обиду. Руки и ноги его дрожали, а сердце бешено колотилось в груди.
На улице дул свирепый северный ветер. Вечерело. Тянь-бао шел, выбиваясь из последних сил. «Семья Лю добром говорить не хочет, — думал он, — в полиции меня даже слушать не захотели. Я думал, что хоть в суде найду на них управу и отомщу, а там избили чуть не до полусмерти. Где же на свете правда?!» Он поднял голову и посмотрел на небо, но пасмурное вечернее небо молчало. Тогда он опустил голову и посмотрел на землю. Но земля тоже была холодна и нема. Он ударил себя в грудь. «Стоит ли теперь жить? Но умирать не хочется, а жить так дальше — невозможно. Куда мне теперь пойти со своим горем?»
Он подошел к уличному торговцу и купил себе тарелку супу. Он ел, а в ушах его все еще стоял голос полицейского: «Добром разъяснить! Катись отсюда, пока цел!»
«…И убил его!» — услышал он вдруг рядом чей-то голос. Это слово будто сняло завесу с его глаз. Он осмотрелся и увидел неподалеку шошуды[26], рассказывающего какую-то историю. В ушах Тянь-бао все время звучали слова: «Убил его!» «Я не только не отомстил за дочь, — думал он, — но и надо мной самим издеваются. Разве можно это оставить так? Нет! Нужно рассчитаться с ними за все! Обязательно нужно!»
Он знал, что ему делать. В первую очередь следует подкрепиться. Съев суп, он купил водки и пол-лепешки. Когда он поел, уже совсем стемнело, и он твердо решился на отчаянный шаг. Рассчитавшись с торговцем, он направился на улицу Гулоу.
Подойдя к дому Лю, Тянь-бао осмотрелся. На флагштоке развевался флаг, ярко горели фонари — в доме, очевидно, были гости. Тянь-бао весь горел. «У меня в семье покойник, а у вас праздник!» — подумал он со злостью. Ненависть и выпитая водка придали ему смелости. У двери никого не было. Он поднялся по ступенькам и заглянул в окно. В гостиной шло веселье: Душегуб, Чжао Лю, Лю Тан и гости сидели за столом и пили вино. Подвыпивший Душегуб как раз в эту минуту говорил: «Есть некоторый смысл в том, что сегодня Чжан Тянь-бао пожаловал в суд! Ха-ха-ха…»
— Ему и во сне не снится, что все его три жалобы попали в наши руки! — рассмеялся Чжао Лю.
