Глаза Фэн-цзе были наполнены слезами, но она старалась не плакать при родителях. Ей хотелось улыбнуться, но улыбка никак не получалась. Ей хотелось успокоить отца и мать, однако она не могла открыть рта.
— Сестра, а когда ты вернешься? — спросил Сяо-ма.
При этих словах братишки Фэн-цзе не выдержала, из глаз ее хлынули слезы. Дал волю слезам и Тянь-бао. Фэн-цзе крепко прижала к себе брата и только через несколько минут с трудом проговорила:
— Дорогой братик, ты, смотри, не балуйся, слушайся маму и папу. Они уже старенькие, ты должен быть к ним внимательным, старайся побольше им помогать. Я тебе пришлю книжки, и ты учись грамоте, чтобы тебе потом не пришлось тянуть лямку, как нашему папе!
— Сестра! — Сяо-ма смотрел на Фэн-цзе полными слез глазами, в которых можно было прочесть и боль и надежду. — Сестра, твои слова я не забуду…
Они расстались.
Пословица гласит: «Время подобно стреле, а дни и месяцы мелькают, как ткацкий челнок». После отъезда Фэн-цзе прошла зима, пролетело лето, и не заметили, как наступила осень.
Дождей было достаточно, и урожай нынче выдался на славу. Кукуруза ростом соперничала с гаоляном, початки ее по размерам напоминали младенцев. Рис достигал человеку до пояса, верхушки его уже пожелтели, и, когда набегал ветерок, рисовые поля напоминали золотистое море.
Отдыхающие после обеда в тени деревьев старики смотрели на тучные поля, поглаживали усы и с улыбкой говорили друг другу:
— Уже лет восемь, а то и десять не было такого хорошего урожая!
— Да, на этот раз после уборки будем кушать досыта!
Радовался и Тянь-бао.
— Счастливый год выдался! — говорил он жене. — Вот уберем урожай, выручим денег и поедем проведать Фэн-цзе!
Юй-чжэнь, которая экономила на пище и шила другим женщинам одежду, чтобы скопить немного денег на поездку к дочери, не могла дождаться того дня, когда, наконец, уберут урожай.
— Папа, когда мы поедем проведать сестру? Я тоже хочу к ней! — часто говорил отцу Сяо-ма. — Я все время о ней думаю.
И как раз в эти счастливые дни неожиданно пришло страшное известие: вода в реках Дацинхэ, Цзыяхэ и Великом канале сильно поднялась, и дамбы и запруды не могут выдержать ее напора. В верхнем течении реки вот-вот выйдут из берегов. При этом известии у людей холодели сердца.
Наводнение было очень сильным. Рисовые поля только перед этим залили водой, рис еще не совсем окреп и не устоял перед бурным натиском стихии. Много крестьян унесли с собой разъяренные реки. Сердца людей разрывались от боли и горя.
