Затем вода внезапно залила дороги и начала затоплять возвышенные места. Население охватил страх, все бросились поспешно забивать сваи и насыпать дамбы. Днем и ночью здесь слышались крики и шум, в котором можно было различить и старческий кашель и детский плач. Однако никакие усилия не смогли сдержать натиск воды. Недаром пословица говорит, что стихия слепа. У людей не было ни минуты свободного времени. Повсюду, куда хватало глаз, была вода. Крестьяне воткнули в разных местах палки и по ним отмечали уровень воды. То и дело от них можно было услышать: «Ай-яй-яй! Вода снова поднялась на три цуня[15]!» Наконец воды рек перевалили через дамбы и слились в один поток с водами Великого канала.
Чжан Тянь-бао вместе с другими крестьянами стоял на западной окраине деревни. Он то и дело тяжело вздыхал. Залитые водой просторы нельзя было охватить взглядом, вода покрыла собой все вокруг, и только чайки кое-где на ее поверхности ныряли в поисках рыбы. Окруженная со всех сторон водой деревня походила на небольшой островок. Чжан Тянь-бао взглянул на жену и со вздохом сказал:
— Плохо дело! Теперь долго не увидим Фэн-цзе!
Вода постепенно размыла дамбу с западной стороны деревни. Семьи Чжан Тянь-бао, батрака Го У и тетушки Чжао жили теперь под открытым небом — две старые циновки были для них защитой и от ветра и от дождя. Деревня словно вымерла: не слышно было ни лая собак, ни крика петухов, по улицам не бегали играющие ребятишки.
В один из этих дней Душегуб сказал собравшимся беднякам:
— Это даже хорошо! Вода сойдет, и в будущем году хороший рис соберем — земля полита так, что воды теперь на десять лет хватит.
— Старый тигр рядится под Будду — только притворяется добрым! — и бедняки от злости стискивали зубы.
А вскоре в деревню пришло известие, обрадовавшее бедняков и напугавшее богачей: в восточной части провинции Хэбэй крестьяне, доведенные голодом до отчаяния, восстали против прятавших зерно помещиков[16]. Бедняки организовались и отнимали у них продукты. Вооруженные ломами, палками, цепами, они убивали богачей и помогали голодающим. Мятеж был подобен буре, и вскоре отряды повстанцев подошли к Цзинхаю. Эти сообщения вселяли надежду в души бедняков: может быть, хоть на этот раз удастся расправиться с богачами! Среди помещиков наступила паника, Душегуб также потерял покой.
Если верить рассказам напуганных людей, то из деревень, расположенных к западу, все помещики, подобно подбитым волкам, с семьями сбежали на лодках. Теща Душегуба также удрала из своей деревни и приехала с семьей к зятю. Заливаясь слезами, она рассказывала, как восставшие крестьяне отрубили голову ее мужу. Имущество растащили, и дальше оставаться там стало для нее опасно. Крестьяне-бедняки слушали ее рассказ молча и улыбались украдкой.
