Учтиво простившись с директором, Фридрих и Штайнер вышли из кабинета и в мрачном молчании спустись по лестнице. У подножия их ждали, держась на расстоянии друг от друга, Свидерский и Баумер. Баумер не вытерпел первым:
— Ну?
— Никаких стычек до выпуска и обязательно участие в дуэльном чемпионате, — произнёс Штайнер, и по его лицу совершенно непонятно было, что он об этом думает.
Повернувшись к Фридриху, Лукаш вскинул бровь, и тот кивнул, подтверждая сказанное.
— Лучше, чем я ожидал, — признался Лукаш, когда Штайнер и Баумер скрылись за поворотом. — Но наш директор каков — в конечном итоге заставил всех сделать так, как ему нужно.
Фридрих не ответил и отвернулся к окну. Ему нравилась эта черта Хохберга… когда она не была направлена против него самого.
29 апреля 1961 года.
Ливень, шедший много дней, наконец унялся, словно бы специально к матчу. В этот день немецкие «Грифы» бились с русским «Лихом» за право сразиться в финале квиддичного турнира с «Драконами», командой с болгарского отделения, и вся школа сейчас была на трибунах, возведенных на берегу озера, и наблюдала за игрой. В замке повисла неестественная тишина.
Александра Штайнера это более чем устраивало. Он устроился на скамейке во внутреннем дворе, используя так редко ему выпадавшую возможность почитать на свежем воздухе и, что ещё важнее, в тишине и спокойствии. Отложив на время учебники и подготовку к экзаменам, Александр перечитывал устав Управления магического правопорядка; по окончании учёбы именно в этот отдел немецкого Министерства он собирался поступить на службу, что, с учётом прошлого его семьи, было сделать не слишком просто. Впрочем, юноша не собирался опускать руки; он не без оснований рассчитывал на высшие баллы по всем предметам, которые собирался сдавать (за исключением разве что зельеварения), наизусть знал законы, права и обязанности граждан, а что до умения сражаться… что ж, его он подтвердит на чемпионате в мае.
Ввязываться в это Александр с самого начала не хотел. Его вовсе не интересовали соревнования, кубки, медали и прочая чушь, которая, по сути, не значит ничего — это лишь яркие атрибуты того, что человек потратил часть своего времени на подготовку к какому-то соревнованию и был лучше или удачливей прочих участников.
Нет, Александра интересовали другие, более глобальные результаты…
Например, стать министром магии Германии. Тихо и без спешки, без помощи богатых родственников, своим умом и уменьями продвинуться по карьерной лестнице, начав в Управлении правопорядка, затем, скорее всего, перейдя в Департамент магического законодательства, а после, дослужившись в своём отделе до верхов, — на должность заместителя министра. И вот тогда, на посту заместителя (или, быть может, раньше, если придётся) включиться в борьбу с политикой возвеличивания чистокровности, начавшейся сразу после того, как магическая Европа оправилась от войны с Геллертом Гриндевальдом.
