— Мне кажется, что Демьян Власьевич слишком много на себя берёт, — сказала сыну слабеющая Анна Гермогеновна. — Васенька, мне очень грустно прощаться с тобой и с собой.
— Мамочка, Демьян Власьевич отвлекает неприятеля, нам надо уходить.
— Иди, я с Калибановым останусь. У меня нет сил. Помогай Валентину Ивановичу. Он совершенно необходим на фронте.
Геодезист дал приказ идти лесом. «Калибанов, я вам доверяю самое дорогое, что у меня есть», — тихо сказал Цветков, всё равно в диком рёве его бы никто не услышал.
Анну Гермогеновну рвало желчью, она лежала в снегу и смотрела на уходящие вверх деревья. Где-то там Калибанов выяснял отношения с высшими силами. Появился ещё один «Юнкерс», он тоже летал на малых высотах и стрелял в Калибанова. Увидев сидящих в кабине новых врагов, Калибанов чуть не свалился с ветки от изумления, потом пришёл в неистовство, матерился хуже Маркела Ильича, богохульствовал, кричал:
— Я брату своему не поверил, а вам поверил! Смотрите-ка, до цего докатились эти господа артисты! Отряд международного фашизма! Отделение гестапо! Привели в движение свои щупальца! Бьют цувствительными способами по самым цувствительным местам! Двурушницают! Гримасницают! Полковник Смолов и майор Перов — предатели! Я обвиняю не один, я обвиняю вместе со всем нашим народом и требую смерти, расстрела!
Под долго не смолкающие аплодисменты лешего, водяного, крещёной утопленницы и болотницы с голой грудью и гусиными лапами Калибанов запустил в небо фляжку с живой водой. Раздался взрыв, оба «Юнкерса» исчезли, воздух наполнился смрадом.
— Отце наш, иже еси на небеси, спустись на землю и отсоси! — Демьян Власьевич разошёлся не на шутку. — Не верю! Никому не верю! Где моя Пташецка?!
— Вы её сами на зону отправили, Калибанов. Не перекладывайте с больной головы на здоровую. Лучше помогите мне встать.
— Изменники!
— Прыгайте осторожно, вы теперь без микстуры. Вы уверены, что вас атаковали полковник Смолов и майор Перов?
— Вся тройка со змеиным хладнокровием. Отойди от меня, дух злобы! Будь проклято лукавство твоих нацинаний!
— Какой вы красноречивый, Калибанов. Я не могу идти.
— Лезь на спину. Цепляйся за шею. Кому теперь верить?
— Демьян Власьевич, а что вам говорили в поднебесном ВСРУЛе, что в коробах-то обещали?
— Мудями позванивали! Обещали, что буду спасителем целовецества. А сами к врагу перекинулись, к сыноцку своему, мошельники, конём до селезёнок под иконой!
— Не расстраивайтесь, Калибанов, вот в данный момент вы меня спасаете, я часть человечества.
