— Да я не знаю. С утра какая-то больная, — ответила Маша.
— А это мать Оли Залесской. Вы знаете, у меня девочка тоже заболела. Говорит, что живот болит, тошнило ее. Вы не знаете, что она такого ела в детском саду?
— Нина Георгиевна, вы же знаете, у нас очень внимательно следят, чтобы дети ничего не ели без разрешения…
— Ну вы знаете, я тоже дома стараюсь, чтобы дочка не тащила в рот чего попало… А вы от чего заболели? — вдруг насторожилась Нина Георгиевна.
— Да я вот и сама не знаю, — ответила Маша.
— Мария Владимировна, а вы уверены, что больше никто из детей не заболел? — спросила Залесская.
— Ну вы знаете, мне никто пока что не звонил на этот счет. Но если хотите, я могу связаться с родителями других детишек, спросить у них.
— Да, Мария Владимировна, позвоните, пожалуйста, — несмотря на вежливые нотки, в голосе Залесской звучал отчетливо слышимый металл. Что не удивительно — все-таки это ее ребенок заболел, не чужой. Да и Маша сама уже опасалась того, как бы все-таки не получилось, что болезнь свою она принесла из детского садика.
— Хорошо, я сейчас же свяжусь с ними, — сказала воспитательница.
— Я тогда вас наберу через полчаса, — предупредила Залесская и повесила трубку.
Маша вздохнула, решила было набрать номер кого-нибудь из родителей, но все равно не смогла увидеть ничего из того, что высвечивалось на экранчике мобильного телефона. Девушка впервые за сегодняшний день почувствовала не только дурное самочувствие, но еще и страх: отравление вполне могло оказаться еще какой-нибудь гадостью, от которой вообще неизвестно, чего ожидать.
Маша пыталась протирать глаза, чтобы разглядеть хоть что-то на дисплее телефона, но видела только светящуюся разноцветную кляксу. В конце концов, хоть и не хотелось этого делать, она пошла к матери и попросила набрать номер кого-нибудь из родителей ее детишек.
— Машенька! Тебе надо немедленно к врачу. Я сейчас же вызываю…
— Мама! — прервала Маша, чувствуя, что голос стал еще более искаженным. — Мне сейчас надо разобраться, что происходит, а потом уже о себе думать! Там дети, и я за них отвечаю.
Мать нашла группу номеров, в которую Маша заносила телефоны родителей, и спросила:
— Кого набирать?
— Мама, да кого угодно! Мне все равно придется всех обзвонить, спросить что и как. Набирай по порядку — и все!
И начался кошмар. Каждый из тех, кому задавала вопрос Маша, говорил, что сегодня с его ребенком происходит что-то не то. Понос, боли в животе, тошнота, те же нарушения зрения. Кто-то уже обратился к врачу, кто-то пытался бороться своими методами. А одна мама, известная своей религиозностью, даже пригласила домой священника, потому что это, по ее мнению, было самым лучшим лекарством. Когда Маша сказала, что, наверное, есть смысл не рассчитывать на чудо, а обратиться в больницу, женщина грубо ответила, что теперь она понимает свою ошибку — нечего было отдавать ребенка в сад, надо было заниматься им самостоятельно. И что с Божьей помощью она сама разберется, как ей поступать. После чего бросила трубку. Маша только и смогла, что понадеяться на адекватность священника, который заставит ее отвести мальчика к врачу.
