— Упаси господи! — махнул рукой Мантуш. — В грехах вас бы заставляла уличать Инквизиция, а я к этой структуре никакого отношения не имею. Ну и потом, жажда как метод добывания информации — это слишком долго. Боюсь, что достаточным временем я не располагаю. Ну так что, вы пить-то будете?
— Буду… — проворчал Силантьев.
Виктор молча налил ему пластиковый стакан воды из-под крана. Артур выпил двумя глотками. Мантуш скомкал стакан и бросил в мусор.
— Итак, — сказал он, снова сев на стул. — Давайте приступим.
— Я требую, чтобы мне объяснили, что тут творится! — уже совершенно другим голосом произнес Артур.
Виктор усмехнулся — да, интонации у человека поставлены добротно. Сказал — как дерьмом из шланга обдал. Такому таланту бы с трибуны выступать, а не прозябать на должности какого-то несчастного секретаря в Госдуме. Хотя, наверное, в перспективе ему светило повышение от того, кто стоял за событиями последних дней.
— Требовать вы ничего не можете, — терпеливо объяснил Мантуш. — А вообще, вопрос у нас таков: кто стоит за покупкой шестисот килограммов гексогена, которые были осуществлены при участии Ходжи Рамаданова?
Виктор, разумеется, был весьма толковым практическим психологом. И мог по разного рода внешним проявлениям понять, что чувствует тот или иной человек. Вот и сейчас множество мелких движений показало, что Силантьева этот вопрос обеспокоил. Из этого Мантуш сделал вывод, что находится на правильном пути.
— Вы точно все с ума посходили! — возмущенно воскликнул Артур. — Какой гексоген, что вы себе позволяете? Я не намерен терпеть вашу служебную паранойю! Где начальство?
— Начальство, уважаемый, дало распоряжение поработать с тобой. Ты же не думаешь, что попал в кружок художественной самодеятельности? Или участвуешь в программе «Розыгрыш»?
— Я не знаю, что вы себе вообразили, но лучше бы вам прекратить. Я подам на вас в суд. Вас посадят…
— Хватит, хватит уже вам распинаться! — нетерпеливо сказал Виктор, снова перейдя на «вы». Хотя, теперь это звучало с откровенно зловещими оттенками — Этот спектакль не имеет никакого позитивного смысла. Вы только делаете себе хуже. Впрочем, как хотите. Я дам вам еще минуту на размышление, а потом буду действовать с применением совсем других методик. И поверьте, это будут самые неприятные минуты в вашей жизни.
Артур вскочил на ноги. Голова его кружилась, и он мгновенно потерял равновесие, поскользнувшись на кафеле. Взмахнув руками, Силантьев кое-как вернул себя в вертикальное положение, умудрился даже приосаниться и проследовать к двери, заявив:
