— Мне необходимо посоветоваться, прежде чем принять решение, — неожиданно твердо произнес Жюльен. — Благо в доме полно юристов. Думаю, тест ДНК даст ответы на все вопросы.
— В этом уже нет необходимости.
— Простите?
— Я приехала, чтобы увидеться с отцом. Если бы он потребовал доказательств, я бы не колебалась ни минуты, но… уже поздно. Все это не важно, ведь мне никогда не удастся с ним встретиться.
— А вы не хотите выяснить?
Хотела ли она? Возможно, было бы лучше узнать, что Лоран ей никто, ведь тогда удалось бы сохранить в душе надежду, что она еще сможет найти отца, что еще не все потеряно, и она ушла бы из этого дома с легким сердцем.
Но если тест подтвердил бы, что она права, то не стоило бы мучиться иллюзиями о том, что родной человек живет где-то неподалеку и его можно найти. Элис была уверена, что мама знала правду, и она не обманывает себя, но не лучше ли иметь на руках бумагу, подтверждающую это?
— Возможно, я бы хотела, — пожала плечами Элис.
— Тогда следуйте за мной. — Жюльен открыл дверь. — Я не могу больше ни секунды оставаться в этой комнате.
Бросив взгляд на портрет отца, Элис вышла за ним. Она ожидала, что им предстоит пройти через анфиладу просторных помещений, но вместо этого Жюльен распахнул стеклянную дверь, приглашая ее в оранжерею. Он пропустил Элис вперед, оставшись стоять с рассеянным выражением лица, будто на несколько мгновений погрузился в свои мысли, отстранившись от действительности. Возможно, он лишь старался унять гнев, не оставивший место для других эмоций, не позволяющий улыбнуться даже из вежливости.
Элис вспомнила, что всего несколько минут назад он смотрел на нее по-другому, говорил с сочувствием. Ей бы хотелось, чтобы он вновь обратился к ней с теми же интонациями, хотелось увидеть в глазах искреннее внимание. Возможно, ей удалось бы понять, что за человек скрывается под этой мрачной оболочкой. Элис с удивлением поймала себя на мысли, что этот мужчина ей интересен.
Однако когда Жюльен заговорил, тон его был далек от того, на который она надеялась. Акцент щекотал ухо, и ей казалось, что губы ее уже готовы растянуться в улыбке, будто на них замерла бабочка и готовится спорхнуть, расправив крылья.
— Присаживайтесь. Вы голодны? Могу попросить экономку что-то вам принести.
— Нет. Спасибо. Я недавно поела.
— Как пожелаете. Не думаю, что процедура займет много времени. Ждите меня здесь.
Разве у нее есть выбор? Конечно, она может встать и уйти, но у ворот стоит охранник, который никогда не откроет их без разрешения. Даже если допустить, что он его получит, за забором ее ждут журналисты, а… врать ей всегда удавалось плохо.
