Ужинали в специфических условиях, забившись впятером в двухместную палаточку Шмырёва и Фомича, поскольку дождь со снегом не прекращались. Слышно было, как шумит в ветвях стланика ветер. Прямо над головой время от времени раздавался визгливый звук – это съезжал по тенту налипший слой мокрого снега. Было сыро, и хотелось погреться у костра. Снег уже не удивлял и не веселил Димку так, как утром, когда он лепил гнома.
– Ну, – проговорил руководитель, отложив пустую миску, – радиометр ты, друг Дима, сегодня освоил. Хвалю! Завтра пойдешь в паре с Алёной. Она будет за геолога, а ты… ты по-прежнему за рабочего-радиометриста.
– А что мы, Григорий Борисович, должны тут найти? – спросил Димка. – Золото?
– Почти угадал. Хотя не только золото, а вообще руду. Руда – одна из наших задач, – отвечал геолог, почему-то хмурясь. – Но первое – это детальная геологическая карта. На нижнем участке, под гольцами, мы уже полевую карту сделали, и даже в электронном виде. А вот руды пока нет. Но будет в конце концов и руда. Не всё сразу. Пока нет, но – кровь из носу – найдем! – яростно прорычал он.
– Работать надо – и будет результат, – добавил Фомич, и это прозвучало как упрек, но кому – не ясно.
Димке хотелось еще спросить, можно ли с помощью радиометра найти метеорит, но он опасался, что над ним опять начнут подсмеиваться.
После ужина здесь же, в командирской палатке, так же скорчившись, Димка диктовал Алёне цифры из ее и Фомича радиометрических журналов, а она заносила их в ноутбук, и там сразу строился график.
Глава 11. Алёна за геолога
Ночью снег перестал, но подул такой сильный ветер, что палатка не переставая трепетала и билась, будто пойманная птица. Чудилось: вот-вот она оборвет растяжки и улетит. Тент над ней едва удерживали увесистые камни, положенные, по совету Ивана, сверху на воткнутые металлические колышки. Природа словно решила доказать непрошеным гостям, что есть еще на Земле места, где человек не царь.
Димка лежал съежившись, и ничто не смогло бы выманить его сейчас из этого единственного в окру́ге, как казалось ему, сухого убежища. Лежал он, как и в прошлую ночь, прикрытый поверх спальника ватником и так же, как в прошлую ночь, трясся от холода. Ступни как замерзли в маршруте, так с тех пор и не согрелись. Силясь оживить их, он взялся шевелить пальцами и с героическим упорством шевелил ими до боли в мышцах икр. После чего пощупал. Результат его не порадовал: ступни оставались такими же, то есть ледяными. Тогда Димка применил растирание. Он тер свои пятки так долго и с таким старанием, что будь это ноги мертвеца, то даже они потеплели бы. Димкины же ступни, как показалось ему в отчаянии, стали только холоднее.
