Земля Обручева, или Невероятные приключения Димы Ручейкова | страница 38
– Гамма-излучение, – поправил Семён Фомич.
– Строго говоря, да, – согласился начальник. – Альфа – это ядра гелия, бета – электроны, а гамма – это уже волны, хотя, как мы знаем из физики, электромагнитные волны – это одновременно и кванты. Так вот, наши приборы настроены на гамма-излучение. Мы проводим, чтобы ты знал, площадную гамма-съемку. Усек? Детально объяснять некогда. Захочешь – в книжках почитаешь. – И руководитель потопал дальше. За ним поспешил Фомич, ворча что-то себе под нос.
– …Взяли неуча, – расслышал Димка его сердитое бурчание.
«Черепаший маршрут» продолжался до сумерек. От постоянного треска в наушниках Димке стало мерещиться, будто трещит у него в мозгу.
«Лучше бы музыку слушать через них, чем этот дурацкий треск», – вспомнил он про оставленный в нижнем лагере аудиоплеер.
С возвышенности хорошо был виден дым от костра в лагере. Значит, Иван уже вернулся и что-то готовит на ужин. Видимо, добыл какую-то дичь. Вот было бы здорово!
Однако оказалось, никакого зверя хваленый охотник не добыл.
– Нет живности, – сокрушался он, потирая остриженный затылок. – Геофизики, видать, распугали всю своими облетами.
Зато Иван позволил Димке осмотреть и подержать в руках карабин, который оказался таким тяжеленным, что Димка засомневался, смог ли бы он целый день таскать на плече такой груз (если бы ему вдруг доверили).
– А на кого ты охотился? – поинтересовался мальчишка.
– А кто попадется: коза, олень… Выбора особого нет.
– А медведи тут водятся?
– Этих совсем извели. Повыбили. Охотники, браконьеры… Да и геологи с геофизиками руку приложили.
– Жаль, – вздохнул Димка.
Значит, повстречаться с медведем, а тем более сфотографироваться с ним – нечего и рассчитывать. Перед друзьями не похвастаешься, что видел настоящего дикого медведя. Не повезло…
– Работал с нами один парняга, – вспомнил по случаю Шмырёв. – Не здесь – на Верхоянье. Тоже все рвался медведя увидеть. А как увидал – влез на дерево, и мы никак потом не могли его оттуда стащить. Хотели уж было лесину подрубать, да он сам свалился, когда руки устали держаться.
Все расхохотались, а Фомич, фукая носом, зыркал насмешливо на Димку, как будто это Димка сидел на дереве и свалился с него.
Жевали опять все те же рожки с тушенкой. В целях экономии Фомич в одну варку клал из открытой банки только жир и желеобразную жижицу, а в следующую варку – то, что считалось мясом (а в реальности почти растворялось в каше или рожках). Димка не был привередой в отношении еды, но отварные рожки в третий раз за два дня заставили его невольно вспомнить о маминых наваристых борщах с кусками настоящего мяса, котлетах, рыбе, тушенной в томатном соусе, и прочих вкусностях. Но он остановил разгулявшееся воображение, говоря себе, что здешний скудный рацион тоже, наверное, способствует воспитанию в человеке мужского характера.
