Пуаро сдержал слово. Мы зашли в небольшой ресторанчик в Сохо, где его хорошо знали, и там нам подали великолепнейший омлет, камбалу, курицу и Baba au Rhum[39], любимое лакомство Пуаро.
Затем, когда мы пили кофе, сидевший напротив Пуаро тепло улыбнулся мне.
– Мой добрый друг, – сказал он, – я завишу от вас гораздо больше, чем вы думаете.
Это неожиданное признание и озадачило меня, и обрадовало. Раньше Пуаро ничего подобного мне не говорил. Иногда в глубине души я испытывал легкую обиду. Казалось, он из кожи вон лез, чтобы принизить мои умственные способности.
Хотя я не считал, что его собственные способности ослабевают, я все же вдруг осознал, что в последнее время мой друг стал зависеть от моей помощи сильнее, чем можно было предположить.
– Да, – мечтательно произнес он, – возможно, вы не всегда понимаете, как это происходит, но вы часто, очень часто указываете верный путь.
Не веря своим ушам, я, запинаясь, произнес:
– Послушайте, Пуаро, я безумно рад… я в той или иной степени многому научился у вас…
Он покачал головой.
– Mais non, ce n’est pas ça[40]. Вы ничему не научились.
– О! – ошарашенно произнес я.
– Так и должно быть. Ни один человек не должен учиться у другого. Каждая личность должна предельно развивать свои способности, а не пытаться подражать кому-то. Я не хочу, чтобы из вас получился второй – и худший – Пуаро. Я хочу, чтобы вы были лучшим Гастингсом. И вы и есть лучший Гастингс. Я нахожу, что вы являетесь почти совершенной иллюстрацией нормального разума.
– Надеюсь, во мне нет отклонений, – сказал я.
– Нет-нет. Вы идеально и совершенно сбалансированы. Вы олицетворяете здравомыслие. Вы понимаете, что это значит для меня? Когда преступник готовится совершить преступление, его первые усилия направлены на обман. Кого он стремится обмануть? Образ, который сложился в его сознании, – это образ нормального человека. Не исключено, что такого и не существует – это просто математическая абстракция. Но вы очень близко подошли к пониманию того, что это возможно. Бывают моменты, когда у вас происходит всплеск способностей, когда вы поднимаетесь над средним уровнем, и моменты – надеюсь, вы простите меня, – когда вы опускаетесь в интересные глубины тупости; но при этом для всех вы, как ни удивительно, остаетесь нормальным. Eh bien, какая мне от этого польза? А вот такая. Я вижу, как в вашем сознании, словно в зеркале, отражается именно то, во что пытается заставить меня поверить преступник. Это ужасно полезно и поучительно.
