Первое впечатление не обмануло: открытый взгляд умных, с прищуром, глаз, волевая складка у рта, ладная подтянутая фигура — кадровый военный, наверняка офицер ещё той (не «построссийской») советской выучки. Очень не молодой — лет, вероятно, шестидесяти. И… скромные, «однозвёзчатые», майорские погоны буквально зачаровали Сергея: «Какого хрена! ладно, товарищ майор, если офицерская гордость не позволила тебе принять от «степняков» генеральское звание, то уж если не полковником, то подполковником-то в той — настоящей — армии ты был просто обязан стать?»
— Не дивись, лейтенант, в жизни случается всякое, — протягивая руку для пожатия, вместо приветствия произнёс майор.
Сергей внутренне вздрогнул: поздоровавшийся с ним, мгновенно и безошибочно угадал его настоящее воинское звание! Притом, что из амуниции на нём был только бронежилет под сугубо гражданской спортивной курткой — и, разумеется, никаких знаков различия.
— Говорю же, не торопись, лейтенант, дивиться: двадцать пять лет службы, да в уединённых гарнизонах, где у офицера из жилья-то в лучшем случае две комнатки на семью в бараке, всякого «ясновидцем» сделают. А на что-нибудь другое, при моей родословной, рассчитывать было нечего.
Майор замолчал, хитро сверкнул прищуренными глазами и как-то странно — то ли исполняя древний, забытый ритуал, то ли попросту ёрничая — представился:
— Грубер Иван Адамович. Прошу, как говорится, любить и жаловать.
«Из немцев, что ли?», — подумал Сергей, но майор, неожиданно оказавшийся словоохотливым, прервал его генеалогические изыскания.
— Мой папа был, — майор нарочито запнулся и, явно передразнивая известного в своё время политика, продолжил, — католиком. Вообще-то, польским евреем, а мама — полуказашкой-полуукраинкой. А вот по паспорту — ты, лейтенант, угадал — я в самом деле немец.
Сергею не оставалось ничего другого, как только назвать себя:
— Голышев Сергей Геннадьевич.
Однако, представившись, он смутился: вероятно, диковинное сочетание «полузнаменитой» в своём роде немецкой фамилии, почему-то считающегося исконно русским имени и «польского» отчества майора впервые натолкнуло Сергея на мысль, что и его имя с отчеством сочетаются как-то странно, что-то напоминая… какого-то почти забытого отморозка в отнюдь не обиженной самыми отпетыми негодяями, славной российской истории.
Длинная очередь из вдруг сорвавшегося, мчащегося к месту встречи и палящего по противоположному берегу бронетранспортёра застала врасплох «Высокие Договаривающиеся Стороны».
