Повести и рассказы | страница 65



— А кто они?

— Не знаю. Ты их убьешь?

— Да, — сказал Рэд.

Девочка задумалась о тех, кто приходит за ними, и о том, как брат ее их убьет, одного за другим, а затем ее глаза обратились к гранатовым деревьям.

— Дай мне гранат, — сказала она.

— Они еще не спелые, — сказал Рэд.

— Все равно, дай мне.

Рэд прыгнул, чтоб поймать нижнюю ветку, но поймал только листик. Листик оторвался от ветки, а сама она распрямилась и задрожала, и гранаты заплясали на ней, но вниз не упали. Рэд прыгнул снова, поймал веточку, одной рукой пригнул ее как можно ниже, другой потянулся за гранатом. Он сорвал самый большой, отпустил ветку и протянул гранат Еве. Она внимательно рассмотрела его со всех сторон и сказала:

— Я сохраню это навсегда.

— Зачем?

— Чтоб вспоминать тебя, когда ты умрешь.

— А ты мне что дашь, чтоб и я вспоминал тебя, когда ты умрешь? — сказал Рэд.

— Я дам тебе что-нибудь, — сказала Ева. — Ты мой маленький брат.

— Я твой большой брат.

— Ты мой большой брат. Я дам тебе что-нибудь.

— Когда?

— Когда достану, — сказала Ева.

Они побрели назад к дому, все еще разговаривая о памяти, о любви и смерти и надеясь, что отец и мать уже проснулись, потому что и Рэд, и Ева уже стосковались по ним и хотели снова увидеть, услышать их и ощутить их запах, и даже, может быть, немножко помочь им в том, что касается памяти, любви и смерти.

* * *

Он спал, так что она могла говорить ему что-то, говоря это и себе, — говорить сквозь сон, она и сама еще не совсем проснулась, и тело ее было охвачено дремой, оно было оцепенелое и бесчувственное, и голос ее был медленный, сонный шепот, и сон то отпускал ее, то снова сковывал.

— Ивен? — говорила она. — Я не знаю, что случилось, но и знаю тоже. Я знаю, что случилось. Я не хотела этого и хотела. По моей вине это случилось. По моему желанию, а не само собой. Я сделала это, потому что хотела, Ивен. И не раздумывала, с кем я, потому что мне было все равно, потому что я не люблю раздумывать, все раздумывают слишком много, а я не раздумываю совсем.

Ивен все еще спал, лежа спиной к ней. Дети были то ли во дворе, то ли в винограднике: она слышала их шаги и голоса.

Она привстала, оперлась на локоть, придвинулась ближе к кровати рядом, к мужу.

— Ивен? — сказала она.

Мужчина пошевелился.

— Ты не спишь, Ивен?

Он наконец повернул к ней лицо, непонимающее, сонное.

— Я одинока, Ивен, — сказала она. — Я очень одинока.

Она следила за его глазами, едва открывшимися и закрывшимися снова.

— Я умираю, Ивен.