— Кто будет учить меня? — сказал Рэд.
— Твой отец, — сказал Дейд. Он снова обратился по-английски к брату: — Научи его нашему языку. Но учи не словам, а мыслям. К тому времени, когда тебе исполнится девять, — сказал он мальчику, — ты будешь говорить на нашем языке так же, как на английском, а может и лучше. Спрячь эти бумажки в карман, — сказал он брату по-английски и добавил на родном: — У меня есть еще, эти ты забери и поезжай домой. Если есть там кто-то, кого ты хочешь убить, оружие найдется в моей комнате. Почему бы и нет? Это правильно. Если же есть там кто-то, кого ты хотел бы простить и понять и снова любить, ты найдешь оружие в собственном сердце.
— Рэд, — сказал Ивен сыну, — я хочу, чтоб ты прогулялся немного, посмотрел бы на самолеты.
Рэд взглянул на отца. В глазах у мальчика все еще было смятение, но тут же оно исчезло, и Ивен увидел, что его сын и вправду похож на Петруса.
Рэд соскользнул со скамейки — ноги его не доставали до земли — и медленно направился к широкой застекленной двери. Он открыл ее толчком, вышел на лестницу, стал спускаться по ней и пропал из виду.
— Ради бога, Дейд, — сказал Ивен по-английски. — Она надрывает мне сердце. Мне жалко ее. Я не знаю, что делать. Клянусь богом, я боюсь, что убью ее. Ты не должен возвращаться, скажи — нет. Останься. Помоги мне. Не возвращайся, Дейд.
— Тут ничем не поможешь, — сказал Дейд. — Если ты должен убить, я сказал тебе, где оружие. Ты найдешь его сразу. Хотя тебе вполне хватит и рук. Что угодно сгодится. Мы никогда не безоружны. Никто из нас. И мы все беззащитны. Тут ничем не поможешь. Разве помог Петрус? Разве мы ему помогли? Никто не поможет. Но и не помешает никто. — Он достал из кармана серебряный доллар. — Вот жребий, — сказал он, — спроси его: добрым быть или гордым? Вот к чему все это сводится. Называй. — Он высоко подкинул монету и, пока она летела, кружась в воздухе, сказал снова: — Ну же, называй.
— Решка, — сказал Ивен.
Монета ударилась о мраморный пол, подпрыгнула, покружилась на ребре, помедлила мгновение и потом — легла. Выпал «орел».
— Будь добрым, — сказал Дейд. — Почему бы и нет, старина? Почему бы и нет? Так тебе выпало. Будь добрым. Добрым ко всем. И к себе.
— То есть мягким, не так ли?
— Почему бы и нет? И мягким тоже. Будь добрым. Это правильно — быть добрым.
— Я сегодня чуть было не убил ее, — сказал Ивен. — Но ворвался Рэд и удержал меня.
— Будь добрым к Рэду, — сказал Дейд. — Будь добрым к его матери. Мальчик любит ее.
