— Если я муж женщины, которая… — заговорил Ивен.
— Это правильно, — быстро произнес Дейд, и голос у него был бесконечно усталый.
— Если я отец чужого ребенка… — сказал Ивен.
— Это правильно, — сказал Дейд.
— Что мне делать? — сказал Ивен.
— Может, выспаться? — спросил Дейд. — Не это ли тебе нужно?
— Выспаться? — сказал Ивен. — Я не усну. Сон для меня потерян.
— Я тоскую по моим детям, — сказал Дейд. — Тосковать — это правильно. Я хочу их увидеть, и это правильно. Я их не увижу, и не видеть их — тоже правильно.
— Почему, Дейд?
— Это игра, — сказал Дейд. — Играешь свою игру. Играешь, как тебе выпало. Что выпадает мне? Какое выбрать решение? Быть гордым и потерять то, что я люблю, или быть мягким, без гордости, и мягкостью сохранить любимое? И то и другое правильно. Что же я выбираю? Быть гордым и потерять тех, кого я люблю. И если даже они любят меня и стремятся ко мне, что требуется от меня? Быть гордым и не подпускать их к себе. И если они умирают от этой любви и тоски, что требуется от меня? Быть гордым и приучить себя к мысли, что они умерли. Так ли это? Так ли должно быть? Да, так, мой брат.
— Ты устал, Дейд, — сказал Ивен. — Ты очень устал. Тебе нельзя лететь обратно.
— Игра есть игра, — сказал Дейд. — Сейчас она ждет меня. Она всегда меня ждет. Я не испытываю волнений. Никогда не испытывал. Волнения из-за денег, приходящих и уходящих, они никогда не владели мною. Игра поджидает, чтобы взволновать, удивить, вознести или унизить. Она никогда не волновала, не удивляла, не возносила и не унижала меня. Ты понимаешь, брат?
— Нет, не понимаю.
— При случае я разъясню тебе, — сказал Дейд. — Вот. — Он засунул руку в карман, вытащил кипу бумажных денег и протянул их Ивену. Рэд увидел деньги. Он знал, что это такое, но он не понимал языка братьев. — Вот мой выигрыш, — сказал Дейд. — Я не спал, потому что в то время, когда другие игроки сдаются, я продолжаю играть. Глупая игра, и выигрыш глупый. Но это правильно. Что тебе делать? Отправляйся домой.
Он снова повернул к себе голову мальчика, снова коснулся его лба сухими губами.
— Рэд, — сказал он. — Разве это не странно и чудесно, когда сын твоего брата — твой же отец? — Он улыбнулся мальчику, ласково сжав ему подбородок. — Разве не странно это, Рэд? Я был плохим сыном. Может, потому и отец из меня не получился. Как ты думаешь? Скажи мне.
— Я хочу говорить на вашем языке, — сказал Рэд.
— Да, — сказал Дейд. Через голову мальчика он взглянул на его отца. Ивен все еще держал деньги в руках. Дейд сказал по-английски: — Надо его научить.
