«Все равно обещаю».
Стелла долго молчит. «Не бери в голову, – наконец говорит она. – Не знаю, что на меня нашло. От этой боли я совсем дурею».
Руби шевелится во сне. Ее хобот двигается, будто она пытается схватить какую-то невидимую вещь.
И тогда я говорю слова, которым сам же удивляюсь: «Ты хочешь, чтобы я позаботился о Руби».
Стелла едва заметно кивает и тут же морщится от боли. «Если бы только ей досталась другая доля… не как у меня. Ей нужно безопасное место, Айван. Не…»
«Не такое, как здесь», – говорю я.
Проще было бы пообещать ей перестать есть, перестать дышать, перестать быть гориллой…
«Я обещаю, Стелла, – говорю я, – даю тебе слово силвербэка».
Знание о том, что Стеллы больше нет, приходит ко мне еще до того, как это узнают Мак и Боб – и даже Руби.
Я знаю это так же, как вы знаете, что лето кончилось и зима уже в пути. Я просто это знаю.
Стелла однажды поддразнивала меня, говоря, что слоны превосходят обезьян, потому что сильнее их способны ощущать радость и скорбь.
«У вас, горилл, сердца сделаны изо льда, Айван, – говорила она, поблескивая глазами, – а наши – из огня».
Сейчас я отдал бы весь изюм в глазури на свете за то, чтобы мое сердце стало ледяным.
Боб услыхал от одной заслуживающей доверия крысы, что тело Стеллы увезли в мусорном грузовике.
Чтобы уложить ее туда, понадобилось пять человек и автоматический погрузчик.
Весь следующий день я пытаюсь утешать Руби – но что я могу сказать?
Что Стелла прожила долгую и счастливую жизнь? Что жила так, как должна была? Что умерла в окружении тех, кто ее любил?
Ну, по крайней мере хоть это правда.
Джулия плачет весь вечер, пока ее отец подметает и моет полы, вытирает пыль и чистит унитазы.
Когда появляется Мак, Джордж кидается к нему. До меня доносится лишь несколько слов: «ветеринар», «должен был», «скверно».
Мак пожимает плечами. Сгорбившись, он уходит, не сказав ни слова.
Когда Джордж стирает следы пальцев с моего стекла, щеки у него мокрые. В глаза мне он не смотрит.
айван, единственный и неповторимый
Когда все люди расходятся, я отправляю Боба проведать Руби. «Как она?» – спрашиваю, когда он возвращается.
«Вся дрожит, – отвечает Боб. – Я попытался прикрыть ее сеном. А еще сказал, чтобы не волновалась, потому что ты ее вызволишь».
Я пристально гляжу на него: «Ты так ей и сказал?»
«Ты обещал Стелле. – Боб опускает голову. – Я хотел, чтобы малышке полегчало».
«Мне не стоило давать этого обещания, Боб. Я только хотел… – Я указываю на владения Стеллы и, кажется, на мгновение забываю, как дышать. – Я, наверное, просто хотел успокоить Стеллу. Но я не могу вызволить Руби. Даже самого себя не могу».
