Айван, единственный и неповторимый | страница 29
Я шлепаюсь на спину. Цементный пол всегда холодный, но сегодня я ощущаю это особо остро.
Боб забирается ко мне на живот. «Ты Айван, единственный и неповторимый, – говорит он. – Могучий силвербэк».
Он начинает лизать мой подбородок, и на этот раз явно не в поисках остатков еды.
«Повтори», – требует Боб.
Я отворачиваюсь.
«Повтори, Айван».
Я не отвечаю, но Боб лижет мой нос до тех пор, пока я не выдерживаю.
«Я Айван, единственный и неповторимый», – бормочу я.
«И никогда не смей забывать об этом», – говорит он.
Когда я поднимаю глаза к стеклянному потолку ресторанного дворика, то вижу, что сегодня луна, которую так любила Стелла, закутана в облака, как в саван.
жила-была
Всю ночь напролет Руби стонет и всхлипывает. Я расхаживаю по своим владениям. Не хочу случайно заснуть – вдруг ей что-нибудь понадобится.
«Айван, – мягко говорит Боб, – поспи немного. Пожалуйста. Пожалей себя. И меня».
Боб не может спать иначе как у меня на животе.
Я слышу шуршание. «Айван?» – зовет меня Руби.
Я кидаюсь к окну: «Руби, ты в порядке?»
«Мне не хватает тети Стеллы, – всхлипывает Руби. – И еще моей мамы, моих сестер, моих теть и кузин».
«Знаю», – говорю я, потому что ничего другого мне в голову не приходит.
Руби прерывисто вздыхает: «Я не могу заснуть. А ты не знаешь историй вроде тех, что рассказывала тетя Стелла?»
«Вообще-то нет, – признаюсь я. – Истории тут рассказывала только она».
«А ты расскажи мне о том, как был маленьким, – упрашивает Руби. Она просовывает хобот сквозь прутья. – Ну пожалуйста, Айван».
Я скребу в затылке, потом признаюсь: «Я плохо запоминаю события, Руби».
«Это правда, – поддерживает меня Боб, – у Айвана ужасная память. В этом он полная противоположность слонам».
Со стороны Руби слышится долгий прерывистый вздох: «Ну ладно. Все нормально. Спокойной ночи, Айван. И тебе, Боб».
Я слушаю всхлипывания Руби в течение нескольких ужасно долгих минут.
А потом вдруг слышу собственный голос: «Жила-была как-то горилла по имени Айван».
И тогда медленно и с усилием я начинаю вспоминать.
рявк
Я родился в тех краях, которые люди называют Центральной Африкой, в густом тропическом лесу такой красоты, какую неспособен передать ни один карандаш.
Гориллы не дают новорожденным имена сразу же, как люди. Мы сперва должны лучше их узнать. Мы ждем, пока в них не проявятся знаки возможного будущего.
Когда родители увидели, как сильно моя сестра-близняшка любит гоняться за мной по лесу, они определились с ее именем – Салки.
