— И ты тоже будешь пятнать, — заключилъ онъ.
— Люблю и телятъ! — сказала дѣвушка.
— Моя мать добрая, мои сестры веселья! — продолжалъ ея собесѣдникъ, становясь все краснорѣчивѣе. — Будутъ тебѣ добрыми подругами. Одна будетъ съ тобой разговаривать въ шатрѣ, чтобы ты не знала скуки, а другая будетъ дѣлать твою работу. Не услышишь во вѣки худого слова. Будутъ держаться за тебя обѣими руками. Не дадутъ выйти изъ шатра одной…
Дѣвушка наклонила свою голову еще ближе, безъ сомнѣнія, затѣмъ, чтобы лучше разслышать заманчивыя обѣщанія. Лица разговаривавшихъ встрѣтились, и молодой человѣкъ предпочелъ пустить въ ходъ такія объясненія, вразумительность которыхъ не страдала отъ шума метели. Дѣвушка не думала уклоняться отъ его объятій. Она сама закинула ему руку на шею и дважды поцѣловала его въ губы.
— А теперь будетъ! — сказала она, вырываясь и дѣлая видъ, что хочетъ подняться. — Надо закуску ладить. Мать кричать станетъ.
Но молодой человѣкъ удержалъ ее за одежду.
— Сиди, успѣешь! — сказалъ онъ. — Недавно ѣли, еще не скоро чай. Буду еще разсказывать. — И разговоръ возобновился съ прежнимъ воодушевленіемъ.
Это была нареченная чета. Дѣвушка была дочерью стараго Кителькута; молодой человѣкъ происходилъ изъ оленной семьи и пришелъ съ верховьевъ рѣки Куаты, протекающей по сосѣдству, съ тѣмъ, чтобы по обычаю прожить зиму и лѣто въ шатрѣ тестя и отплатить за невѣсту усерднымъ трудомъ на пользу ея семьи. Стадо его осталось на попеченіи его родныхъ, и онъ уже болѣе полугода былъ вѣрнымъ товарищемъ Нувата на промыслѣ и работѣ. Онъ вставалъ раньше всѣхъ въ домѣ и засыпалъ послѣднимъ, и только въ такіе промежутки невольной праздности, какъ теперь, могъ улучить время, чтобы перекинуться нѣсколькими словами со своей невѣстой. Но онъ покорялся необходимости, работалъ безъ малѣйшаго ропота съ утра до вечера и терпѣливо ждалъ. До конца срока оставалось еще почти полгода, а отцы невѣстъ въ подобныхъ случаяхъ проявляютъ очень большую придирчивость. Малѣйшая неисправность могла безвозвратно лишить его приза. Впрочемъ, пока все шло хорошо. Старикъ былъ доволенъ его стараніемъ, а Нуватъ даже близко подружился съ своимъ будущимъ зятемъ. Старый Кителькутъ, несмотря на отчужденіе между оленными и приморскими чукчами, охотно отдавалъ свою дочь оленеводу, такъ какъ жизнь у стада считается счастливѣе и обезпеченнѣе, хотя и требуетъ болѣе постоянной заботы, чѣмъ существованіе приморскаго охотника.
* * *
Разговоръ въ пологѣ принималъ довольно непріятный оборотъ. Яякъ не щадилъ упрековъ по адресу хозяина. Хитрый старикъ, желая предотвратить ссору, задумалъ отвлечь его мысли въ другую сторону.
