Что касается меня, то я тоже не понимал, чем обернется для меня этот отъезд. Должен ли я последовать за королем и куда именно? Или же мне предстоит остаться одному в этом враждебном городе, где я чувствую себя чужаком?.. Я терялся в догадках, когда незадолго до наступления ночи ко мне явился странный посетитель. Это был карлик в жутком карнавальном наряде. Он шел по улице, окруженный стайкой дразнивших его ребятишек. Увидев меня, он представился с достоинством, редким для человека, столь обойденного природой. Следовало признать, что если не обращать внимания на его рост и кривые ноги и руки, то выглядел он представительно и благородно. Мне уже приходилось слышать о карликах в свите самых знатных особ, усвоивших манеры знати, но впервые я видел такого воочию. Он сказал, что его зовут Мануэлито, он прибыл из Арагона и, послужив у разных господ, оказался в распоряжении короля. Конечно, в его обязанности входило развлекать своего господина, но со мной он держался важно. Он опустился в кресло, и у нас начался серьезный разговор.
Он сразу сообщил мне самое главное: король назначил мне этой ночью аудиенцию. Мануэлито дал понять, что его господин желает, чтобы об этом никто не проведал. Король окружен людьми, которые, прикрываясь тем, что служат ему, стремятся держать его в заточении и следят за его действиями и поступками. Карлик объяснил, как нам действовать, чтобы сохранить мой визит в тайне.
Потом мы заговорили о Париже, и он подтвердил, что король намерен покинуть город. Карл никогда не любил это место. Ему никак не удавалось забыть о той роковой ночи, когда он был вынужден спасаться бегством, чтобы избежать резни, учиненной бургиньонами. С тех пор как он приехал в столицу, он почти лишился сна, его снедает страшная тревога. Затем Мануэлито с редкой непринужденностью набросал мне картину того, что творится при дворе. Он разъяснил, что принцы крови ныне требуют от короля выплаты содержания. Хотя они и помогли королю победить англичан, это было прежде всего в их собственных интересах. Если бы он удовлетворил их требования, то королевство, которое он только что объединил, тотчас бы развалилось. Эти феодалы желали господствовать на своих землях, а государь должен был зависеть от их прихотей.
– А он, чего хочет он?
– Править.
– Но он так слаб и нерешителен.
– Не судите опрометчиво! Быть может, он и слаб, и то с этим можно поспорить. Но он не ведает колебаний. Это человек железной воли. Он способен преодолеть любые препятствия.
