Мануэлито подтвердил мне то, что подсказывала моя интуиция. В итоге он посоветовал не доверять никому. Не знаю, может, у этого чертенка были свои осведомители и он что-то знал… Он намекал на знатных господ, которые то и дело обращались ко мне с различными ходатайствами, и предостерег от попытки помогать им.
– Все, что усиливает их, ослабляет короля. Если им нынче столько всего потребовалось, значит они готовятся напасть на него.
Я все прекрасно понимал и спокойно ответил, что не иду на сделки с совестью. Он молча кивнул.
Ночью в назначенный час я отправился в Лувр через Новый мост. Миновав ров, я подошел к двери, указанной Мануэлито. Страж впустил меня внутрь, ни о чем не спросив. Мне не пришлось долго кружить по дворцу. Король ждал меня в помещении неподалеку от входа. Это была смежная с караульной комнатка, обогреваемая задней стороной большого камина, в котором пылал огонь. Мебели никакой не было, поэтому король стоял. Он сжал мне руки. Карл был моего роста, но казался ниже; было заметно, что его кривые ноги чуть согнуты в коленях.
– Кёр, я уезжаю. Вы должны остаться здесь.
– Как вам будет угодно, ваше величество. Но…
Он поднял руку:
– Я знаю, знаю. Это ненадолго. Ждите. Будьте терпеливы. Мне не больше вашего нравится этот разворот событий. Получилось так, что в данный момент мне нужно спешно реагировать. И мне потребуется много денег. Я не должен зависеть от них.
По интонации, с которой он произнес последнее слово, было ясно: он знает, что мне известно насчет принцев крови. Мануэлито мог открыть мне это лишь по его приказу.
– Вам досталась грязная работа, я понимаю. Позднее, когда речь пойдет о королевстве, если Господь дарует мне силы, я буду действовать иначе: у нас будет крепкая и стабильная монета. В настоящий момент мне нужно вытянуть из этого города, который я ненавижу и который платит мне тем же, все, что возможно, – чтобы выжить. Продолжайте. Не поддавайтесь ни на какие угрозы. В свой день и час вам сообщат. Ступайте, мой друг.
Он опять сжал мои руки. Мне показалось, что у него навернулись слезы на глаза. Что бы там ни говорил Мануэлито, в ту пору я был уверен в слабости Карла. Она будоражила сильнее, чем его воля, а шут говорил, что она у него железная. Я отдал бы все, чтобы у него были средства выстоять и победить. И я согласился остаться в Париже, а он его покидал.
* * *
Король и его свита выехали на следующей неделе. В Париже остался небольшой гарнизон. Но было ясно, что в отсутствие государя и его войска те, кто представляет короля в столице, подвергаются большой опасности. В этом городе, с его бунтами, вспышками народной ярости, заговорами, спокойствие всегда было непрочным и обманчивым. Пост, занимаемый мною, у некоторых возбуждал зависть, а у народа в целом – всеобщую ненависть. Ведь именно ко мне ежедневно свозили дань, которую взимали с города именем короля. Мне пришлось усилить охрану мастерской и организовать усиленный вооруженный конвой для сундуков, наполненных монетами, которые я отправлял королю туда, где он в данный момент находился. Как-то глубокой ночью нам пришлось отражать нападение, но мы так и не узнали, чьих это рук дело. Я не держал зла – принимая во внимание, сколько вокруг мастерской стояло опустевших, заколоченных домов. Я взял в услужение старуху – двоюродную сестру Роха. Двум псам, которых держали во дворе, давали пробовать приготовленную для меня пищу, которая могла быть отравлена.
