София внутренне собралась, боясь, что сейчас может расплакаться и дочь это увидит.
— Доченька, папа абсолютно прав, поверь мне. Я ведь тоже вижу, что тебе стало лучше, — проклиная себя за ложь, сказала София.
Но иного выхода она не видела.
— Келли, мы будем тебя навещать часто, очень часто. Мы скоро опять приедем, — говорили, не давая дочери опомниться, то СиСи, то София. — Может, тебе что‑нибудь привезти из дому? Или еще откуда‑нибудь, а?
Но Келли оставалась безучастной ко всем словам, она смотрела на белую стену.
— Нет, — вдруг коротко сказала она.
— Келли, Келли, ты должна о чем‑то подумать, о хорошем, — бодрым голосом попросила София, — у меня появилась блестящая идея. Хочешь, мы привезем тебе целую гору печенья, которое печет Роза?
— У нас есть печенье, — холодно и равнодушно сказала Келли.
— Правда? Это хорошо… — не нашлась сразу София. Но тут же сказала:
— Это очень хорошо, что вы здесь не скучаете.
— Я помогаю украшать зал, — каким‑то бесцветным голосом произнесла Келли, поднялась с дивана и пошла к двери.
СиСи и София рванулись за ней.
— Куда ты?
— Мне надо идти, — спокойно ответила Келли, едва обернувшись к отцу и матери.
— Я люблю тебя, доченька, — СиСи Кэпвелл подался вперед и распростер руки.
Келли вздрогнула и неуверенно двинулась к нему в объятия. Она прижалась к груди отца и закрыла глаза. Ее дыхание было ровным и спокойным.
— И мама тоже тебя любит, — София бросилась к дочери.
Келли обняла и мать. Так они стояли несколько мгновений, обнявшись втроем.
— Повеселитесь хорошенько, доченька, — попросила София.
Та медленно оторвалась от родителей и пошла к двери. Когда дверь скрипя отворилась, Келли повернулась:
— Бенгальских огней там не будет.
Дверь закрылась. София дала волю слезам, она бросилась на грудь СиСи и безудержно зарыдала. Он как мог пытался ее утешить.
Они еще долго стояли в комнате для свиданий. Наконец, София понемногу успокоилась, вытерла глаза, СиСи нежно и трогательно поддерживая ее под руку, вывел на крыльцо больницы.
Они сели в машину и уехали.
Перл зашел в свою палату, посыльный, которого он пять минут тому назад втолкнул в дверь, сидел на краю кровати. Перл приложил палец к губам.
— Тише, — прошептал он и повернул дверную защелку.
Посыльный осмотрелся и только тогда снял дурацкую кепку. Из‑под нее вывалилась копна густых темных волос, которые рассыпались по плечам.
— А что, ты со мной так и будешь целоваться в усах? — поинтересовался Перл.
Девушка отрицательно качнула головой. Парень подошел к ней и ловким движением сорвал накладные усы.
