И тут он услышал весь тот шум, который наполнял землю. Шелестели стебли кукурузы, шумел ветер, слышались голоса людей, крики, слышался шорох травы. Мейсон напрягся и отчетливо услышал, как гулко бьется у него я груди сердце. Это были тяжелые и оглушительные удары, как будто огромный молот опускался на наковальню.
"Я жив, — еще раз повторил Мейсон. — неужели все закончилось? Неужели весь этот кромешный ад позади?"
Мейсон попытался сосредоточиться. Он крепко прижал ладони к ушам и сильно зажмурился.
"Позади, позади, все кончилось, самое страшное осталось позади. Но остался ли я тем самым человеком, тем, который был прежде, тем, который садился в самолет? Или я остался там, в безоблачном небе, там, где я слышал голос Мэри и ощущал прикосновение ее прохладных пальцев?"
Мейсон заплакал. Слезы текли по его щекам, оставляя на пыльном лице борозды.
— Мейсон! Мейсон! — услышал он какой‑то странный голос и ощутил на своем плече прикосновение легкой руки.
— Это ты? — спросил он.
— Да, это я. Ник Адамс.
Мейсон оторвал ладони от лица и медленно повернулся. Над ним стоял мальчик и сжимал в правой руке огромный кейс.
— Мейсон. ты забыл свой чемодан, вот он. — Ник опустил кейс Гордона на рыхлую землю прямо рядом с Мейсоном.
— Ты запомнил мое имя, — изумился мужчина.
— Но ведь и ты знаешь, как меня зовут. — И тут Мейсон увидел, что по щекам Ника тоже текут слезы, а на губах блуждает уже не детская улыбка. — Я бежал за тобой, бежал, но тебя. Мейсон, нигде не было, а потом я остановился и увидел, что у меня в руках твой чемодан.
— Спасибо тебе. Ник.
Мейсон поднялся на колени и потянулся руками к мальчику.
Тот бросился ему на грудь и, не стесняясь слез, зарыдал.
— Спасибо тебе, приятель, это очень важный чемодан. Он для меня много значит.
— Моя мама очень расстроится и будет плакать, когда узнает, что произошло. Мейсон, ты ей ничего не говори, хорошо?
— Ладно, Ник. Я ничего не скажу. Только никуда не отходи, будь сейчас радом со мной.
— Хорошо, Мейсон.
Мальчик, уткнувшись в плечо Мейсона, уже навзрыд плакал.
— Успокойся, Ник, — буднично сказал Мейсон и взъерошил коротко стриженные волосы мальчика, — все позади. Мы с тобой живы, здоровы. Немного поцарапались, я потерял часы. Видишь, какое несчастье. Зато ты нашел мой чемодан — а это счастье. Значит, все хорошо, все нормально.
Мейсон поднялся с колен и осмотрелся. Мальчик все еще прижимался к нему и плакал.
— Успокойся, Ник, все позади, посмотри.
Мальчик заглянул и лицо Мейсону.
