Негр, похожий на большое шоколадное пирожное. Ричард Гордон констатирует факт и шепчет молитву. Мэри приходит к Мейсону. Светловолосый мальчик напоминает Мейсону детство. Время умеет останавливаться.
Двигатели «боинга» работали ровно, пассажиры понемногу успокаивались.
— Что это было? — услышал Мейсон разговор парня и девушки, которые сидели прямо перед ними.
— А черт его знает, Кэт, я в самолетах не разбираюсь, я бы тебе смог рассказать что‑нибудь про автомобиль, но в самолетах я не силен.
— Понятно, да ты вообще, Чарли, ни в чем, как мне кажется, не разбираешься.
— Почему? Я разбираюсь в музыке, хочешь перечислю тебе десятку самых популярных ансамблей?
— А, я ее знаю и без тебя.
Мейсон увидел, как Кэт положила голову на плечо парня, а он начал гладить ее кудрявые светлые волосы.
Понемногу успокоился и Мейсон.
А вот его друг нервничал, он то и дело снимал очки, протирал их и вновь надевал на нос. Его взгляд сделался суетливым, и Мейсон заметил как дрожат руки Ричарда.
— Не надо так волноваться, ведь мы летим нормально и вроде бы, ничего не происходит.
Но сам Мейсон почувствовал страх. Он ощутил, как его ладони сделались влажными и как на голове зашевелились волосы.
— Черт, не может быть! Все обойдется, — попытался сам себе внушить Мейсон.
Но ему это не удалось. Он увидел стюардессу, которая шла с ярко–красным подносом, заставленным напитками по проходу. Она пыталась улыбаться, но ее лицо было бледным, а движения неуверенными. Она все время оглядывалась по сторонам, кивала пассажирам.
— Спокойно, все хорошо, — шептала девушка, но ее губы то и дело вздрагивали, видимо для нее подобная передряга была впервые.
«Да и для меня подобные встряски новость».
Огромное, сверкающее тело «боинга» вновь вздрогнуло, и Мейсон почувствовал, что один из двигателей остановился. Самолет немного завалился на бок, а стюардесса едва удержала в руках поднос. Но одна из чашечек упала, и на красном ковре сразу же образовалось темное пятно цвета запекшейся крови.
— Извините, — неизвестно к кому обратилась девушка и быстро заспешила назад.
Через несколько мгновений она вновь появилась в двери.
— Пристегните, пожалуйста, ремни безопасности. Пожалуйста, я вас очень прошу, мистер, пристегните! — торопилась девушка, скороговоркой говоря фразу за фразой.
Но и без ее уговоров все принялись поправлять, одергивать, застегивать ремни. У многих руки нервно дрожали, пальцы не слушались, и они не могли выполнить эту несложную операцию. Стюардесса бросалась от одного пассажира к другому, то вновь возвращалась, помогая застегнуть ремень.
