— Нет, я обязательно вернусь. Мне нужно кое–кого увидеть.
— Хорошо, я буду ждать твоего возвращения. Только ты обязательно приезжай, — немного обиженно произнес Дик.
Мальчик лег, подтянув одеяло к самому подбородку и буркнул:
— И мама будет ждать твоего возвращения.
— Я обязательно вернусь, — Мейсон присел на край кровати и положил свою холодную ладонь на горячий лоб мальчика. — Ты извини меня.
— За что? — удивился Дик.
— За то, что я так обошелся с вашей игрой. Не нужно было мне вмешиваться.
— Но ты же ничего не сломал, — возразил ему Дик, — да я уже и забыл об этом.
— Нет, ты не забыл, — покачал головой Мейсон, — есть вещи, которые никогда не забываются.
Мейсон поднялся и, улыбнувшись Дику, шагнул к двери.
Он не видел, что на глаза мальчика навернулись слезы и тот, как бы стыдясь их, отвернулся к стене. На пороге Мейсон помедлил.
— Я уезжаю, — тихо сказал он. — А ты, Дик, позаботься, пожалуйста, о своей матери. Не причиняй ей никаких беспокойств, ведь она у тебя очень хорошая.
— Я знаю, — ответил мальчик, еле сдерживая плач. И это были последние слова, которые услышал Мейсон, покидая дом Марии Робертсон.
Мария мыла посуду и вдруг ее сердце кольнуло. Она беспокойно оглянулась, подбежала к окну, но единственное, что она успела заметить, это два рубиновых габаритных огня машины Мейсона, которые исчезали в ночи.
И эти две рубиновые точки сверкнули в ее увлажнившихся глазах и скатились со слезинками по щекам.
Мейсон вместе с Мартой Синклер сидели в его автомобиле.
Вокруг к машине подступала плотная ночь, капли дождя барабанили по крыше, по ветровому стеклу.
И мужчина, и женщина следили, как капли, сверкающие в свете фонарей, медленно текут перед ними.
— Мне кажется, что мы с тобой находимся подо льдом, — проговорила женщина.
— Да, — сказал Мейсон, — это лед.
Он коснулся кончиками пальцев холодного ветрового стекла, словно пробуя стереть с него капли.
— Сейчас оттепель и дождь барабанит по этому чистому прозрачному льду.
— Но мы никогда не сможем выбраться из‑под него, правда, Марта?
Марта перевела взгляд на узкое зеркальце заднего вида, закрепленное над их головами. В нем отражались ее глаза и темные полоски бровей.
— Послушай, Мейсон, тебе никогда не хотелось пережить все это?
Мейсон улыбнулся, глядя в черноту ночи.
— Да, в самом деле, все было прекрасно.
Они посмотрели в глаза друг другу.
В это мгновение в очередной раз вспыхнула реклама магазина, залив салон автомобиля мертвенным синим светом. Лица мужчины и женщины казались высеченными из двух кусков голубоватого льда.
