— Когда я работал в Алмазной компании, у меня было такое же самое радио, — сказал Васконселос, глядя, как Сампайо крутит туда-сюда ручку приемника.
— Если б оно у тебя было такое же самое, — передразнил его старик Келани, — тебе пришлось бы заплатить за него все свое жалованье за десять лет.
Жоао встал и пошел перевернуть бататы, которые пеклись в золе посреди хижины.
— Это все дождь мешает хорошенько настроить, — пробормотал Сампайо.
Наконец они услышали ясный, громкий голос: «Завтра открывается совещание министров иностранных дел африканских государств, срочно созванное для обсуждения мер, которые необходимо принять против участившихся нарушений границ португальцами…»
— Найди-ка нам что-нибудь другое, Сампайо, — попросил Аллого.
Жоао, дуя на пальцы, вернулся на свое место. От сильного порыва ветра приподнялась крыша. Сампайо выключил радио.
— Если дождь не кончится, в будущем году жди голода, — предрек Мануэль. — Будь у меня здоровые ноги, я б уехал попытать счастья в городе, — продолжал он.
— Слишком стало темно, Сампайо, — заметил Васконселос.
Сампайо потянулся и, вытащив из-под ящика масляную лампу, чиркнул спичкой.
— Не гаси, — попросил старик Келани, торопливо доставая из кармана трубку.
— Больно ты много куришь, — проворчал Сампайо, протянув ему огонек.
— Я сейчас видел Американо, сына старика Ондо, — заметил Келани. — Он тоже принялся было меня оговаривать, а я ему и ответил, что он любит утюги, а я — льямбу. И он, и я каждый на свой манер стараемся подладиться к жизни с португальцами… Меня, к примеру, этот табак делает волшебником… С его помощью, стоит мне захотеть, возвращается все, что я потерял, а вот Американо…
— Да все мы так. Либо сделайся черным португальцем, либо оставайся португальским негром, — прервал его Аллого. — Только чтобы, как ни верти, белые могли сказать, что все мы счастливы.
— Жоао, пойди-ка взгляни, готовы ли бататы, — сказал Сампайо. — Лучше набивать брюхо, чем говорить о политике. Как-никак я тут считаюсь представителем администрации и не хочу неприятностей.
— Он прав, наш собета, — согласился Мануэль. — Мы с вами родились почти что вместе с нашей деревней, и, думаю, она нас не переживет. Всем нынче на все наплевать, так что скоро тут снова будут сплошные джунгли.
— Ничего еще не потеряно, пока альбинос у нас в руках, — заявил Сампайо.
Жоао принялся вытаскивать и резать бататы.
— Думаю, в будущем месяце великий соба[6] Мулали придет за ним и тогда…
