А сегодняшний ночной спектакль — весь, от самого начала до конца, — стоял перед глазами.
Ну и чудеса! Посох слепых, идеология… Кажется, ты перемудрил со своим «Лиром». Тоже мне учитель чиновников… Хотя… Буду делать так, как задумал…
Александр Иванович улыбнулся: «Ну, это уже достал Шекспир. Но при чем здесь вождь мирового пролетариата?» Никаких объяснений этим чудесам не было.
«Как говорил Остап Бендер? «Не ешьте на ночь сырых помидоров»… Кажется, и выпили по-Божески, не до синих соплей. Да ладно, пусть ему всякое…»
Александр Иванович глотнул воды из кружки и начал, как советовала популярная брошюрка, считать воображаемых верблюдов, чтобы быстрее заснуть.
Верблюды, похожие на тех, что поселились на пачках «Кемла», пошли чередой по желтых барханах, но сон не шел. Тогда он подкатился к жене, пощекотал ее поцелуем за ухом. Тамара вздохнула и легла на спину, не открывая глаз. В темноте светилась ее грудь. Когда все кончилось, она поцеловала мужа, а Александр Иванович наконец начал засыпать. Ни Шекспир, ни Ленин второй раз не посетили его.
В том году и апрель, и начало мая были холодные и дождливые. Давно известно: если была мягкая зима — жди прохладного лета. Наконец посреди мая в город пришло стремительное тепло и, казалось, поселилось надолго. Первыми его приход учуяли бездомные собаки. Они раскидисто ложились на траву скверов, под стенами домов, на тротуарах, и люди говорили, что надо ждать тепла, потому что животные лучше гидрометцентра знают, что к чему.
Отрадно было вместо мрачного неба увидеть сквозь стекла утреннее солнце, почувствовать в холодной комнате приток тепла. Было за семь, дал бы себе еще часок-другой полежать на мягком диванчике, служившем кроватью, но так светило солнце, так стремительно заглядывала в комнату созревшая весна, что он отбросил одеяло, нашел ступнями тапочки, подошел к окну и раскрыл двойные створки, отлепив прилепленные еще прошлой осенью ленты скотча. В комнату вкатились запахи выкупанной в росе травы, аромат белой сирени, до сих пор не слышанный, да и не замечал квартирант до сих пор, что сирень расцветает несмотря на холодину и слякоть.
Хозяйка возилась во дворе, что-то пропалывала, и на звук приоткрытого окна разогнулась. Квартирант поздоровался, раскинув руки, крикнул:
— Весна, Мария Ивановна! Доброе утро!
— И тебе. Окно целое?
— А что ему сделается?
— Ты так стукнул, что я испугалась.
— Стекла целые, все аккуратно. Наконец-то весна, я думал, когда же она, золотая, наступит?
