Хорошо, что он был тут. Еще несколько минут, и я бы сорвалась на нее, устроила сцену, которой она боялась. Но я дала Квентину увести меня за локоть, чтобы мама увидела, что остановить мои возмущения могли только они вместе.
Мы с Квентином прошли в коридор. Ему не мешал ремонт. Сияние автомата с колой было основным источником света, водный фонтан постоянно капал. Мне казалось, что, если я пойду по коридору, он будет тянуться бесконечно, как в старом мультике без бюджета.
— Твой папа подумает, что я — вестник неудач, — буркнул отчасти серьезно Квентин. — Я редко его вижу, а тут вдруг говорю, что твоя мама в больнице.
Вряд ли. Когда я их познакомила в хорошем кафе в городе, Квентин очаровал моего папу, как сделал и с мамой. За эспрессо и тостами с орехами за шесть долларов они болтали на китайском так громко, словно были друзьями из армии. Мне приходилось просить их стать тише, и под вечер папа уже мечтал о внуках.
— Ты постарался, — сказала я. — Ты прошел.
Квентин моргнул.
— Что прошел?
Проверку. Он был там. Видел меня в худшем и слабом состоянии и не ушел. Разве не так поступал истинный бойфренд? Были устойчивым камнем в экстренной ситуации? Я не знала. У меня не было опыта.
Его растерянное лицо было милым, как собака, склонившая голову на бок. Хоть это было не вовремя — или из-за этого — я хотела толкнуть его в пыльный чулан неподалеку и закончить начатое в моей комнате перед тем, как Юни нас поймала. Если места не хватит, мы уменьшимся вместе. Мир станет больше.
К счастью для моего достоинства, нам помешало другое присутствие, теплое и успокаивающее, отгоняющее стерильность больницы.
Гуаньинь была тут. Все будет хорошо.
Освещение больницы придавало ей ангельский вид. Она опустила ладонь на мое плечо.
— Ты быстро сработала, — сказала я с улыбкой.
— Я приглядываю за близкими тебе людьми, — сказала богиня. — Я знаю твои приоритеты.
— Так она будет в порядке, — я прижалась к стене с облегчением. — Спасибо, что помогла ей.
Молчание Гуаньинь не казалось признанием. Мне не нравилось это молчание. Я выпрямилась.
— Ты ей не помогла? — сказала я. — Не сделала, чтобы с ней все стало в порядке?
— Джини… — Гуаньинь искала, как описать то, что мне не нравилось. — Я не могу сделать, чтобы она была в порядке. Я исцелила ее запястье. И стабилизировала сердце. В этот раз. Но если ты просишь сделать так, чтобы это не повторилось, я не могу.
— Бред!
Мой вопль прокатился по коридору как камень по храму. Горло болело от крика.
