ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ?
Зверь после удара отряхивается. Мое тело готовится броситься наутек. И тут…
Его большое, шерстистое тело медленно поворачивается. Медведь неуклюже уходит, попутно круша в два шага палатку.
Леннон опять хлопает в ладоши и идет на него – медленно и осторожно. Кричит, будто собираясь пустить галопом коня. Медведь набирает скорость и скрывается в темном лесу.
Ушел.
Я вглядываюсь в опушку леса до рези в глазах. Неужели действительно ушел? Или просто одурачил нас, чтобы потом вернуться и наброситься, встав на задние лапы? Стоп, а черные медведи вообще встают на задние лапы? Или так могут только гризли? Этого я не знаю. А почему не знаю?
– Все в порядке, – говорит Леннон.
Его рука на моей шее потрясающе теплая и твердая.
– Эй, все хорошо, он ушел.
Я ошеломленно смотрю на него. Чтобы вернуть способность говорить, мне требуется какое-то время. Когда же я могу произнести первые несколько слов, язык во рту едва ворочается.
– Ты уверен?
– Абсолютно уверен, – отвечает Леннон, бросая через плечо взгляд на лес. – Если прислушаться, можно услышать, как он уходит. Этот шум – хруст шишек у него под ногами.
Я вряд ли могу сейчас что-нибудь услышать. Оно и хорошо – не хочу знать, как под ногами медведя шебуршат шишки.
– Ни хрена себе, – говорит Кендрик, – он что, действительно ушел?
– На данный момент да, – отвечает Леннон.
– Что ты хочешь этим сказать? – спрашивает Рейган. – Он что, еще вернется?
Леннон светит лампой на разодранную палатку:
– Если его что-то сюда привлекло, то вполне возможно. Чья это палатка?
– Бретта, – говорит Саммер, включая ручной фонарик, – точно Бретта.
Она права. Рейган и Бретт выбрали для палаток места ближе к реке.
Леннон сквозь зубы ругается и осторожно направляется к изодранной палатке, чтобы осмотреть повреждения. Мы идем за ним. Я подозреваю, что дело худо, но когда Леннон поднимает за один конец нейлон, вижу, что починить ее уже нельзя. Во всю длину одноместной палатки зияет огромная дыра. Леннон присаживается на корточки и заглядывает под нейлон.
– Ты что, смеешься надо мной? – спрашивает он.
– В чем дело? – спрашиваю я.
Леннон поднимает остатки магазинной упаковки шоколадного печенья. Сыплются крошки. Она разодрана во всю длину. Но это еще не все. Посветив на пол палатки, Саммер выхватывает из мрака пакеты с тунцом. Сладости. Крендели.
Все съестные припасы Бретта.
Они вывалены из медвежьего сейфа, который Лен-нон заставил его взять. Крышка валяется в нескольких футах в стороне, похороненная под крошевом из продуктов.
