— Обедать придешь? — спросила она.
— Нет. Масса дел, домой заскочить не успею, — и Раков взглянул на часы. — Зато вечером приду раньше.
— А что такое? Почему — раньше?
— Да сегодня банкет у Драшкина, — и Раков вздохнул. — Нельзя не пойти.
— Не обманываешь? — после паузы спросила жена.
— То есть как?.. — не понял Раков, а когда понял — изумился. — Ну-у, Вера… Твоя ревность просто смешна, честное слово.
— Извини, — прошептала жена, и он ясно расслышал ее одышку, представил лицо в желтоватых пятнах, — не сердись, Женюра…
— Ладно уж, — буркнул он снисходительно. — Не сержусь. Кстати, Верочка! Проверь, пожалуйста, мой костюм. Тот, который серый, в полоску.
— Хорошо, — сказала она. — Я брюки поглажу.
— И рубашку, — добавил он. — Все. До вечера.
И бросил трубку. Потом снова посмотрел на часы. «Может, успею еще немного?.. Нет, уже поздно…» — и убрал в стол папку с бумагами.
Встал, вышел из кабинета. Любаша все так же стучала, печатала. Даже не повернулась.
— Драшкин у себя? — спросил Раков.
— Да. Вы к нему?
— Нет. Пойду пообедаю. Часа полтора меня не будет.
— Хорошо, Евгений Петрович.
Он заглянул через ее плечо.
— Ну что, перепечатали «Гигиену брака?»
— Да нет еще, разве тут успеешь? Драшкин сует всякие бумаги, одну за другой… не оторвешься.
«Странно, — подумал Раков, — она совсем меня не боится…»
— Любаша, а нет ли у вас книжки о современной любви?
— Как это?
— Ну, о л ю б в и.
— Дак чего там читать?.. и так все ясно. Банально, как банан, — сказала Любаша презрительно.
13.20–13.55
Ракитин решил заскочить к Надежде. Так звали девушку, двадцатилетнюю студенточку, в которую он был безнадежно влюблен. Вчера он случайно узнал, что она заболела, — встретил на улице поэта Закатова, руководителя литературного объединения при газете «Кырская заря», и тот сказал ему: «Надюша болеет», — «Откуда вам это известно?» — ревниво спросил Ракитин. «А я только что от нее», — сказал Закатов и умчался куда-то, махнув на прощанье рукой.
И Ракитин и Надежда были членами литобъединения. Там и познакомились в прошлом году. Надежда сразу ему понравилась — похожая на девочку-десятиклассницу, с постоянным прищуром светло-карих насмешливых глаз, с закрывающей лоб челкой, которую она то и дело отбрасывала резким жестом. Присмотревшись к ней, Ракитин понял, что его больше всего привлекает в этой девушке: странное сочетание прихотливой изменчивости, избалованной капризности и простодушной открытости, беззащитности. Вскоре после знакомства он узнал, что Надежда — сирота, совсем недавно потерявшая родителей: отец с матерью погибли в автомобильной катастрофе. До этого все трое жили в другом городе, но после страшной смерти родителей Надя не захотела оставаться в опустевшем доме, уехала в Кырск, поступила в педагогический, на филфак, сняла комнату в коммунальной квартире.
