Ирина не может сдержать слез. Она вышла из штаба и разрыдалась, как девчонка. Она знает, что так нельзя: за все эти месяцы, проведенные в Энгельсе, она ни разу не плакала, даже во время самых трудных занятий с самыми неприятными инструкторами, даже в самые свои рискованные полеты. Даже в те долгие недели, когда не получала писем от Дмитрия и мамы. А теперь ей не сдержать слез.
Ранним утром ее неожиданно вызвали в штаб. Она удивилась, почему вызвали ее одну, но вопросов не задавала: новобранцам часто были непонятны намерения командиров – она просто повиновалась приказу.
В штабе она получила (непререкаемым начальственным тоном) несколько коротких распоряжений. Девушки, прибывшие в Энгельс, были разделены на три полка, перед отправкой на фронт надо было определиться с командным составом, и Марина Раскова, как обычно, сделала это быстро и решительно. Командиром 588-го авиационного полка, как уже было известно, назначена Евдокия Бершанская, а она, Ирина Ракобольская, станет ее заместителем. Это означает, что теперь ее место при штабе полка, и заниматься ей предстоит организационными вопросами.
Услышав этот приговор, Ирина не смогла вымолвить ни слова – молча отдала честь и удалилась.
А теперь она плачет, потому что боится, что не справится. В армии она только четыре месяца, не нюхала пороха, не имеет никакого опыта, ей надо всему учиться с нуля. Ее не успокаивает и то, что она будет под началом Евдокии Бершанской, у которой так много общего с Мариной Расковой и которая прежде уже командовала отрядом пилотов в Батайской летной школе. За последние недели Евдокия показала себя с самой лучшей стороны: она летала не только днем, но и ночью, в слепом полете, а это умели далеко не все, приказы отдавала без всякого высокомерия, и подчинялись ей беспрекословно. Были в полку и другие незаурядные женщины. Например, Соня Озеркова, начальник технической части: от нее зависело рабочее состояние самолетов. Она была классным специалистом и строго спрашивала с подчиненных: девушки-механики побаивались ее и слушались, не возражая и не жалуясь, хотя подчас она требовала от них невозможного и заставляла делать тяжелую работу. Или Евдокия Рачкевич – комиссар, душа полка. Она была одержима дисциплиной, порядком, строго следовала линии партии и следила за воинским духом и настроением во вверенной ей части. Девушки прозвали ее «мамочкой», но держались на расстоянии и отзывались о ней с иронией. У Ирины комиссар, желавшая все держать под контролем, не вызывала симпатии, и все же ей пришлось признать: она пользовалась авторитетом. Евдокия Бершанская, Соня Озеркова и Евдокия Рачкевич были «начальницами». А она, Ирина?
