– А вам не приходило в голову, что ваш любовник может работать на Сопротивление?
– Приходило, – с вызовом ответила она. – Но Гастон наотрез отказывался это обсуждать. Говорил, что так будет лучше. И если меня станут допрашивать, я смогу совершенно честно заявить, что ничего не знаю.
– И с Рождества вы с ним не виделись?
– Нет, не виделась.
– Тогда вас, наверное, удивит, что с тех пор он несколько раз приезжал в Париж.
Марго сделала усилие, чтобы ничем себя не выдать.
– Да, это меня действительно удивляет. Возможно, он не хотел подвергать меня опасности. Он вообще очень заботливый.
– Или нашел другую женщину? – Динкслагер едва заметно ухмыльнулся.
– Вполне возможно. Он ведь так красив.
– А если он и правда нашел другую?
– В таком случае, видимо, мне остается лишь смириться, вернуться к учебе на модельера и привыкнуть жить без него.
Барон подавил смешок.
– Я просто восхищаюсь британцами, леди Маргарет. Француженка, потерявшая любовника, рыдала бы и била себя кулаками в грудь.
– Значит, нам очень повезло, что я не француженка. Со мной куда проще иметь дело.
Он продолжал улыбаться.
– Вы мне нравитесь, леди Маргарет. Мне по душе ваша храбрость. Я и сам из благородной семьи. Мы с вами хорошо понимаем друг друга.
– В таком случае поймите, что я говорю правду – мне действительно нечего вам сообщить. В Париже я живу очень скромно. Хожу в ателье. Делаю то, что велит мадам Арманд. Возвращаюсь в свою квартирку в Девятом округе. Ем простой ужин и отправляюсь в постель.
– Не сомневаюсь, что если бы вам представился случай, вы были бы рады вернуться домой, в Англию.
Она замялась. Конечно, мне бы хотелось вернуться домой, идиот ты эдакий, готова была крикнуть она. Но вместо этого сказала:
– Насколько я понимаю, в настоящее время жизнь в Англии ненамного приятнее здешней. Постоянные бомбардировки, страх перед вторжением и тому подобное.
Он выпрямил ноги, качнулся на стуле и посмотрел на нее:
– Вы уже несколько месяцев не получали вестей от Гастона де Варенна. Я правильно понял?
– Да.
– В таком случае вас, вероятно, удивит, что мы содержим его под стражей?
Это и правда поколебало ее самообладание. Динкслагер заметил тень беспокойства на ее лице.
– Да. Это меня действительно удивляет, – наконец призналась Марго.
– И пугает?
– Разумеется, это меня пугает, – отрезала она. – Герр барон, я люблю Гастона де Варенна независимо от того, любит он меня или нет.
– И вы одобряете его работу на Сопротивление?
– Как я вам уже сообщила, до этого момента я понятия не имела, что он состоит в Сопротивлении. Но ведь он француз. Я могу понять его желание изгнать захватчиков со своей родины. Если бы немцы захватили Британию, моя семья, я уверена, сделала бы то же самое.
