На следующий день пришли результаты биопсии. Клеточное отторжение второго уровня по какой-то там градации. Меня это очень встревожило, как и врачей. Срочно поставили три капельницы с метилпреднизолоном по пятьсот миллилитров каждая. Этот гормон должен был подавить начавшиеся губительные процессы. Как только жидкость потекла по моим венам, в районе шеи, паха, подмышек стало жарко, и появился зуд.
Врач сказала, что отторжение есть, но оно не критичное. По ее словам, самое опасное отторжение происходит в течение первого года. Острую фазу практически нельзя поймать. А у меня оно сейчас как бы в хронической фазе. Фоновое. Надо было только увеличить дозу иммуносупрессантов — и все.
Меня это не сильно успокоило. Жар был сильный. Горело все тело. Я попросил отца положить мне компресс на лоб, но не прошло и пяти минут, как намоченная тряпочка высохла. Он начал менять ее каждые пять-десять минут. Обтирал мне ноги, ступни, которые горели еще сильней. Я даже нарушил норму по потреблению воды, выпив залпом двести миллилитров, попросив списать их уже за счет следующего дня.
Ближе к одиннадцати вечера, когда закончилась первая пластмассовая фляга, и сестра поставила вторую, на телефон пришли три новых сообщения. Два от Степана, который желал здоровья и выздоровления и спрашивал, когда можно будет навестить, а третье от тещи:
«Дорогой, Максим, мы так опечалены известием о твоем здоровье. Вставай быстрее на ноги, ты нужен нам здоровый. Катенька все рассказала. Это ужасно, что молодые люди могут так болеть. Ну, ничего, ты поправляйся и приезжай к нам на дачу. Впереди весна и лето. Будет много витаминов. Все будет хорошо. Как мы понимаем, работу ты теперь потеряешь, поэтому уже сейчас начинай задумываться о том, как будешь кормить семью. Нужно будет искать новую работу. Поправляйся быстрей и приезжай к нам. Ждем. Целуем».
— Вот зараза!
— Что?! — вскочил отец, который немного уже задремал на кушетке рядом. — Что случилось? Чего материшься?
— Да разве я матерюсь, пап. Тут никого мата не хватит. У меня на него и сил нет. Это теща мне желает быстрей начать искать новую работу. Как тебе? Что я говорил?
— Не слушай ты. У баб язык как помело. Несут всякую ерунду…
Я написал ответное письмо, в котором поблагодарил тещу за пожелания и попросил не вмешиваться в мою жизнь. Написал, что сейчас мне не до этого совсем. Сообщение хоть и было электронным, но энергия тоже передавалась на расстоянии. Ответ не заставил себя ждать. Он содержал несколько эмоциональных высказываний и претензий. Я еще раз убедился, что в моей теще человеческого немного. Отвечать даже не стал. Но не прошло и двух минут, как позвонила жена. Радости от этого звонка впервые за долгие годы я не испытывал:
