— Господи, какая дура, Лера, — проговорила из подсознания карга-банши, хихикнула и затаилась, ожидая развязки.
Вот промолчала бы, авось, Лера одумалась бы на половине дороги к метро, зашла бы в магазинчик за вином и вернулась домой, посмотрела бы серию «Черного Зеркала», поохала бы на сюжет, восхитилась бы работе чужой мысли и легла спать. А завтра купила бы новый фикус. Но молчать внутренняя бабка не умела так же, как бабки внешние, так что дело было решенным.
Лера встала на эскалатор, и тот понес ее в недра столицы, послушный и молчаливый, как Харон и его вместительная лодка. В вагоне, который направлялся к центру, Лера почти сразу подключилась к общественному вай-фаю — вот же глупая привычка, а! — и тот радостно посыпался тонной рекламы.
«Подождите минутку! — гласила надпись между двумя роликами. — Скоро реклама закончится, а пока оглянитесь, напротив может сидеть ваша половинка!»
Через проход от Леры восседал мужик в гавайской рубахе с таким огромным пузом, что оно свисало над ремнем его непозволительно коротких шорт. Собственно, почему бы и нет, правда? Лера подавила смешок и уставилась в телефон. Новый баннер не заставил себя ждать:
«Если бы не реклама, в метро не было бы вай-фая! — Такая жизнерадостность граничила с неврозом. — А если вы устали ждать, мы поделимся лучшими прогулочными местами Москвы, что ждут вас наверху!»
Светящийся тысячью огоньков Пушкинский мост появился на первой же фотографии. Ажурный горбач, соединяющий две набережные, притягательный в своей красоте, нелепый в туристической попсовости. Под ним равнодушно плескалась Москва-река.
Темные воды, ленивое течение, суденышки, ползущие в разные стороны, отражение людского смеха и радости, блики фонарей. Если Питер жил Невой, как влюбленный живет именем своей невесты, то Москва к реке была так же равнодушна, как и река к Москве. Даже шумный Парк Горького не мог расшевелить ее, наполнить жизнью и светом. Темные воды, ленивое течение. Высокий мост.
Когда поезд добрался до станции-перехода на кольцо, Лера вышла из вагона, точно зная, куда направляется.
* * *
Стоило ступить на Крымский мост — длинный, шумный, пыльный, даже какой-то злой, по крайней мере, именно злым он казался Лере при каждой их встрече, идея закончить этот вечер в Москве-реке обернулась глупой шуткой. Бетонные опоры моста, нагретые солнцем, медленно остывали, у ограждений толпились люди с фотоаппаратами, спешащие запечатлеть друг друга на фоне воды, огней и парка. Это что же расталкивать их, перекидывать ногу через пролет, отталкиваться и лететь, радуясь, что никто не успел схватить тебя за пятку в самый последний момент? Так себе решение.
