Поп на мерсе | страница 45
Когда мы выходили, супруга пациента церемонно поднесла нам конверт и бутылку Rose d’Anjou La Jaglerie. Конечно, не вермут розовый, но тоже сойдет. Сумму мы честно разделили на четверых – каждому досталось по 500 рублей, а бутылку презентовали Жене, чтобы выпила за Титце. И за Клиппеля вместе с Треноне – нам не жалко.
Патофизиология от «Дикси»
«Ах, „мерседес“ мой, реанимобиль, я всю зарплату пошел и пропил», – раздавался из магнитолы голос скоропомощного барда Вадика Голованова. Наш реанимобиль плавно въезжал во двор сталинской девятиэтажки на Ленинском проспекте. Естественно, повод к вызову был никак не реанимационный – «Пыс», то есть «п/с» – плохо с сердцем – у 60-летнего мужика. Я, фельдшера Равиль и Виталик и даже водитель Макс испытывали чувство глубокой обиды на оперотдел, заславший нас на такую банальщину. И только Женя, врач-интерн скорой помощи, проходившая у нас выездной цикл, радовалась: ведь в институте ей внушили, что именно кардиология – царица экстренной медицины.
«Пыс» сам открыл дверь. Плотный мужичок в майке-«алкоголичке» не производил впечатления помиранца. Кстати, несмотря на майку, на алкаша он тоже был не похож. Женя приступила к расспросам и осмотру. Пациент поведал, что он на самом деле кардиологический больной, перенес два инфаркта и четыре стентирования. Все у него было хорошо, но вот последнее время стали появляться боли в грудной клетке. А сегодня он пошел в магазин, купил свой обычный набор продуктов, а когда возвращался, стало как-то щемить в левой половине грудной клетки. Для убедительности он даже ткнул себя пальцем в какую-то точку.
Женя была внимательной девочкой и быстро ткнула в эту же точку. Мужик ойкнул.
– Больно?
– Да.
– А здесь? – Женя ткнула рядом несколько раз.
– И здесь, – поморщился мужик.
Женя радостно посмотрела на меня. «Похоже, что дорсопатия (патологии, возникающие вследствии износа хрящевых дисков. – Прим. ред.). Сейчас ЭКГ снимем и убедимся».
Равиль развернул кардиограф и снял пленку. Пациент достал старую ЭКГ. В общем, картинки были схожи. «Дорсопатия!» – торжествующе выпалила Женя, которой очень хотелось реабилитироваться после истории с розовым вермутом.
«Евгения Ромуальдовна, а можно я с больным пообщаюсь?» – спросил я вкрадчиво. «Ромуальдовна» – это старый прикол нашей подстанции. Ее много десятилетий возглавлял Ефим Ильич Аронов, герой войны, второй еврей-кавалерист, как шутил народ (первым считался генерал Лев Доватор, в конном корпусе которого воевал военфельдшер Аронов). Мы звали его за глаза «папа Фима». Ну и отрывались на вызовах, называя друг друга сначала просто Ефимовичами, потом разнообразными еврейскими отчествами, а когда Ефим Ильич скончался, то уже просто всякими причудливыми именами и отчествами. Женя этого не знала и недоуменно раскрыла глаза.