— И кто это? Полиция? Или может… — Рыжий не договорил, но было и так понятно, о ком идёт речь.
Я сомневался, что следят люди Капитана. Вариант с полицией казался более вероятным. Полиция была в курсе драки у завода и запросто могла на меня выйти. А прошлое у меня — темнее некуда, ведь никакого обнищавшего пензенского купца Петрова, чьим сыном я по легенде являлся, скорее всего, в помине не существовало. Могли ли стражи правопорядка заподозрить, что у меня есть необычные способности? Вполне. А я даже не знал, что грозит простолюдину, обладающему таковыми.
— Не знаю, просто будь осторожен и смотри по сторонам, — сказал я Рыжему.
Высадив парня у заброшенных больничных корпусов, я отправился к территории патронного завода. Этой ночью снова предстояло вести наблюдение.
В день перед операцией я открыл Рыжему свой план, и у моего компаньона глаза полезли на лоб.
— Ты хочешь грабануть Капитана? — изумился он. — Твою ж мать! Это пипец рискованно. Ты понимаешь, что будет, если Капитан прознает?
— Поэтому я и предпочитаю поменьше болтать, — ответил я.
Мы сидели в кабинете. В зале за стеной до сих пор шли работы, но уже менее чем через неделю я планировал открыть заведение.
— И как ты хочешь это сделать? Ты уверен, что там оружие? В конце концов, куда его продавать собираешься?
— Спокойно. Не тараторь. Нам нужно встретиться с твоим Лаврентием Сергеевичем, и я расскажу о своей задумке. Хранить будем в заброшенном лагере. А по поводу последнего… В Нижнем у меня кое-какие связи есть — разберусь.
Рыжий почесал затылок. Чувствовалось, что ему непросто идти против местной банды. Боится.
Тут в коридоре раздались шаги. Чёткие, быстрые. Я насторожился. Первым делом подумал, что полиция. Дверь распахнулась. На пороге стояла Катрин.
Она была одета в свою дорожную кожанку, как и в тот день, когда мы едва справились с похитителями. На плече висел карабин, на поясе, в кобуре — револьвер.
Рыжий так и замер, уставившись на девушку. Да и я тоже: кого угодно ожидал сейчас увидеть, даже самого Капитана, но только не её.
— Так, ты пошёл отсюда, — велела она Рыжему.
— Чего ты тут делаешь? — только и смог вымолвить я.
Рыжий спешно ретировался. Тут все понимали: если человек увешан оружием с ног до головы — значит, он либо полицейский, либо военный, либо боярский дружинник. Ни на полицейского, ни на военного Катрин не походила. Оставалось — последнее. А когда боярский дружинник что-то приказывает, самое разумное, что может сделать простолюдин — поскорее исполнить это, не задавая вопросов.
