Ровно в пять на тропинке показались трое. Впереди шагал коренастый человек преклонного возраста с крупной головой, мощным торсом и сединой в волосах. На носу у него были круглые очки в тонкой оправе. За ним шли два крепких молодца рабочей наружности.
Оставив своих людей неподалёку, мужик подошёл к нам:
— Значит, это ты — Барчук? — спросил он, в упор глядя на меня поверх очков. Смотрел он изучающее, пристально, будто насквозь проглядеть пытался.
Я представился, он — тоже.
— Прекрасно, — сказал Лаврентий Сергеевич. — И у тебя ко мне дело?
— Верно.
— Пройдёмся, потолкуем наедине.
Мы пошли по дорожке вдоль пруда. Лаврентий Сергеевич стал интересоваться, кто я и откуда приехал, пришлось рассказать.
— Купеческий сынок и хочет у нас развернуть коммерцию? — хмыкнул он скептически, глядя на меня поверх очков. — Любопытно. Не тот город ты выбрал, парень. Тут не развернёшься. Либо работаешь на местных авторитетов или дворян, либо тебя однажды найдут с простреленной башкой. Тут так всё устроено.
— Насколько я слышал, вас не очень устраивает такое положение вещей.
— Никого не устраивает, — произнёс серьёзно Лаврентий Сергеевич. — Но жить как-то надо. Чем промышляешь?
Я рассказал, что собираюсь открыть боксёрскую школу.
— Вроде, купеческий сын, а смотрю, ни рожна в коммерции не смыслишь, — с упрёком покачал головой Лаврентий Сергеевич. — Не пойдёт такое тут. Впрочем, дело твоё. От меня-то что хотел?
— Надо грузовик, — сказал я, — пять тонн, не меньше. Пять-шесть крепких парней. Доставить некоторый груз из одной точки в другую.
— Что за груз?
— Оружие. Огнестрел.
— Но есть подвох, да?
— Есть небольшая трудность. Груз принадлежит нашему общему недругу и находится на закрытой территории. Но это я беру на себя.
— Я понял, — кратно ответил Лаврентий Сергеевич. — Машина есть, пятеро парней есть. По сотке на рыло всем, включая меня. Шестьсот рублей. Половину — до, половину — потом.
— Будет, — так же кратко сказал я, хотя от озвученной суммы мне чуть плохо не стало. Придётся всё-таки трясти Рыжего.
Условились, что послезавтра я сообщу место и время операции, и разошлись. Лаврентий Сергеевич произвёл на меня благоприятное впечатление: говорил прямо и по делу, трепаться не любит. Если его люди себя хорошо зарекомендуют, можно задуматься над более тесным сотрудничеством.
Когда мы с Рыжим отъехали от сквера, за углом ближайшего дома я снова заметил чёрный седан.
— Мне кажется, за нами следят, — сказал я своему компаньону, — я постоянно вижу один и тот же чёрный седан. То возле фабрики стоит, то мимо дома проедет. Сейчас, вот, опять.
