— И на что нам та рыба, — вздохнула тетка Ивга, — когда под эти пруды все луга позабирали, а где скотину выпасать, никто и думать не думает.
Не думал об этом и племянник. По всему видно было, что недолго ему оставаться тут, вот только дайте закончить пруды, и подастся он куда-нибудь, благо у нас экскаваторщику есть куда податься.
Пение, верно, было его страстью. Пел он сильным, чуть сбивающимся с тона голосом, и Василь, помрачневший было, вдруг стал подтягивать своим тенорком; спелись они без труда и пели совсем не то, что испокон веку звучало в Броварках, — не про вдову, не про явор над водою, не про казака, что уехал на войну, а все больше про дальние поезда, синеглазых девушек и про парус на морской волне.
11
В углу под иконой у тетки Ивги я увидел аккуратно накрепленные к стене тетрадные странички, где не очень похоже, но все же так, что и угадать не трудно, нарисованы были карандашом Лермонтов, Гоголь, Шевченко, Юрий Гагарин и васнецовские богатыри. Рисунки были украшены акварельными рамочками из зеленых веточек с красными ягодками и оказались делом рук девятилетнего Валерки, единственного представителя мужского пола среди многочисленных внучат тетки Ивги.
Он держал себя соответственно — зря не суетился, слов на ветер не бросал, зубы не скалил.
Я спросил у него:
— Рисовать любишь?
Он молча пожал плечами.
— Стало быть, не любишь?
Он снова шевельнул плечами, на этот раз как-то по-иному.
— Любит, любит! — затараторили младшие.
— А ну цыть! — неторопливо сказал он. — Сороки…
Я подарил ему цанговый карандаш с запасными грифелями. Он тотчас развинтил его, разглядел, что к чему, свинтил и попробовал, хорошо ли тушует. Кажется, карандаш ему понравился.
— Значит, художником будешь, — утвердительно сказал я.
Он в третий раз повел плечами и усмехнулся. По усмешке можно было со всей определенностью заключить, что будет не будет, а уж во всяком случае постарается.
Глядя на младшее броварское поколение, я все раскидывал, старался по каким-то смутным признакам разгадать, кто по какой дорожке пойдет. И хоть понимал, что такое гадание — занятие зряшное и даже странное до смешного, а все же казалось, что кое-что угадываю. И выходило так, что мало кто из внуков тетки Ивги останется здесь, при дедовской земле.
Что ж, думал я, это вполне естественно. Количественное соотношение городского и деревенского населения меняется и будет меняться неизбежно, таков путь современного развития, так должно быть. И при всем том — кто же, какая часть, лучшая или худшая, должна уйти отсюда? И кто должен остаться — неужели же только те, у кого недостанет природной подвижности, любознательного беспокойства, настойчивости, способностей? А может быть, все тут — загадка судьбы, цепь случайностей, игра обстоятельств, у одного сложится так, у других этак?
