В конце той же недели при проверке документов в городе был задержан неизвестный, отказавшийся назвать себя. На вопросы не отвечал, настойчиво добивался: «Работает ли в областном управлении НКВД старший оперуполномоченный Сергеев, не уехал ли на фронт?» На ответ: «Работает, что из того?» — категорически заявил: «Ведите к нему, есть важное дело».
Оперативники доложили Сергееву о задержанном, тот вызвал его к себе, не сразу узнал Николая Рындина.
Небритый, с ввалившимися щеками, в помятом костюме и грязной обуви, совсем другой Николай сидел перед Сергеевым и ждал вопросов.
— Вот кто, оказывается, «неизвестный без документов», — отпустив сопровождающего, сказал Сергеев. — Рассказывай, где был, что делал после побега?
Колька молчал. Сергеев не торопил его. Неожиданно Рындин поднял голову, сказал:
— Отправьте меня на фронт… Пускай лучше на фронте убьют, чем обратно в лагерь.
Слушая Николая, Сергеев раздумывал, что с ним делать. Не так просто приспичило ему «на фронт», наверняка есть тому серьезные причины… Отпусти его, убежит и опять будет воровать. Ни на что ведь другое не способен: скокарь, квартирный вор, свое преступное ремесло менять не станет, да и на что менять? За побег срок ему увеличат, переведут в лагерь усиленного режима. А отправь на фронт, если согласится суд, в первом же бою слиняет… Судить его надо, подлеца!
— Давай-ка сначала кое-что уточним, — сказал Сергеев. — Что знаешь о Хрыче?
— Ну что я знаю? — Колька с удивлением пожал плечами. — Хрыч, с понта кореш дяди Володи, один другого стоит. Тоже вор в законе.
— Фамилию знаешь?
— Беспалько… Митька… Вроде Иваныч… Он и взаправду беспалый: в драке топором два пальца на левой руке оттяпали… А вы почему спрашиваете? Объявился он или как?
Сергеев почувствовал тревогу в голосе Николая, сказал безразличным тоном:
— Самого Хрыча не видели, но разговор идет, есть показания, участвовал в дерзких налетах с убийствами и увечьями, в Бекетовке сторожа ухлопали, склад ограбили. Под хутором Новониколаевским на дороге старшего сержанта убили…
— Он может… По мокрому… — сразу став серьезным, подтвердил Колька.
— Где встречался с Беспалько?
— На пересыльном пункте… Приварили ему «особый режим», а в какой лагерь направили, нам ведь не скажут. Ботали с ним «по фене»[2], только потолковать конвоиры не дали… Так… Раз уж Хрыч объявился, значит, и дяди Володя рядом. Эти на пару работают.
— Ты говорил о каком-то важном для меня деле? — напомнил Сергеев.
