- Ничего не шептал, - разродился Федор. - А что случилось-то?
- Вот то и случилось, - Щеткин говорил все еще с подозрением, но хотя бы не так ужасающе ласково. - Улетел "Криптон". В дальние дали. С концами.
"Во дела... Не зря, выходит, я согласился в эту авантюру влезть. Все-таки они меня удивили. Поровну, конечно куда их крейсер улетел и кто его увел, но сам факт достоин восхищения. Ну, профессор, ну, артист! Всех нагрел. И ПСЬ хваленое, всех этих инженеров с программистами. Крейсер угнал. Это ж еще додуматься надо. Молодец, ничего не скажешь, , ."
Агент Щеткин поморщился и спрятал "часы" под манжету. Федор еще несколько секунд пожевал очередную реплику, а затем спросил:
- С астероидом улетел или сам по себе?
- С концами, тебе же сказали, - угрюмо ответил молчавший до сих пор Совковский.
- Профессор и насчет "кирпича" нас нагрел, - невольно проговорился о своем "мыслеведении" Щеткин.
На его счастье, Федор ничего не заметил.
"Это уже совсем круто. Высший пилотаж. Нагреть всех астрономов Планеты на целый астероид. Да не какой-то там кувыркающийся параллельным курсом где-то в далекой-предалекой галактике, а летящий прямиком на телескопы. Серьезная оплеуха. Всему научному сообществу. Хотя, скорее всего, Лебедянко обманул только правительство. Ведь недаром все было покрыто мраком. Как он там говорил, на инструктаже? "Во избежание паники... неотвратимая угроза... вся ответственность на правительстве и секретном астрофизическом центре..." Вот и доигрались в секретность, умники. Один пузатый профессор обманул целое правительство со всей верхушкой армии, флота и ПСБ. А брось правители открытый призыв общественности, тысячи астрономов бы нашлись, которые Лебедянку в момент бы на чистую воду вывели..."
- Да-а, бывает, - протянул Пустотелов. - А меня-то вы чего обнимаете? Думаете, я с профессором заодно? Так ведь я в крейсер не проникал и ни в какие дальние дали на нем не улетал. С концами.
Он взглянул на Совковского. Тот промолчал, равнодушно отбив пустотеловский взгляд напарнику.
- Это мы видим, Федя, - Щеткин говорил уже почти нормально. Без многообещающих интонаций. - Но все-таки хотим понять, почему именно ты? Зачем профессору потребовался герой непременно твоего умственного склада и печального образа? Что ты сам об этом думаешь, идальго?
"Идальго? Это чего? Козел на современном языке? Надо будет у Машки спросить. Она в нынешних матюгах на все сто подкована. А зачем профессору потребовался непременно я, у него и спрашивайте, сыщики ленивые. Я-то почем знаю? Он говорил про какое-то поле вокруг двигателей. А что там было на самом деле - одному Лебедянке известно..."
