Комфорт материальный, который любители спокойной жизни легко смешивают с духовным, пронизывал все жилище торговца тканями. Каменный дом стоял, как ни в чем не бывало. Особым великолепием он не отличался, зато прекрасно подходил для жизни и порой производил впечатление оригинальности, несмотря, к примеру, на переизбыток чопорных лавровых кустов с глянцевитыми листьями и камелий, которые дядюшка посадил по приезде в колонию. В случае с местной флорой английское садоводство как наука потерпело полное фиаско – изгнать туземный дух так и не удалось. Побеги и всходы растений-аборигенов вторгались в стройные ряды заморских гостей, эвкалипты всех видов наполняли воздух таинственными жаркими ароматами и выразительной тишиной; как ни странно, дающие прекрасную тень деревья отвлекали взоры от цветочного буйства клумб. Более того, лирические нотки постоянно проникали в горлышки голубок, и иногда в саду появлялись юные леди, чтобы попробовать поспевающую клубнику, позаниматься рукоделием в решетчатой беседке или поиграть в крокет с офицерами, но все это происходило позже, далеко за полдень, когда воротца уже отбрасывали длинные тени на посвежевшую траву.
Как подметили досужие наблюдатели, сад Боннеров был естественной средой для юных леди, особенно для племянницы коммерсанта, по своей природе более склонной к уединению и любившей возиться с цветами (разумеется, в подобающей леди манере), когда позволяла погода. По утрам и вечерам ее там видели часто: она срезала весенние розы и складывала в длинную открытую корзину, которую носила за ней горничная. Та сопровождала ее почти неотлучно. Говорили, что мисс Тревельян требует от нее множество мелких, нередко вздорных услуг, что и неудивительно для столь юной и заносчивой особы.
Мисс Тревельян разительно отличалась от мисс Беллы. В те душные дни, когда надеяться на перемену погоды не приходилось, мисс Белла испускала громкие стоны, обмахивалась веером и убирала волосы назад, чтобы освободиться от их веса, но не помогало ничего, как видели люди по другую сторону садовой стены, – бедняжка мисс Белла буквально плавилась от жары, подобно золотому слитку. Если же после обеда наконец налетали серые порывистые ветры, мисс Белла подхватывала юбки, и бежала сломя голову, и пила свежий воздух всем телом, и даже кричала, пока мать или кузина не убеждали ее успокоиться. Да, определенно, мисс Белла была полна жизни.
Так садовая жизнь вливалась в мысли прохожих. Трепет муслина и шелест крон не давали покоя самым любопытным. Неясные голоса преследовали их по всему городу, и почти всегда это были голоса юных леди, предававшихся тем занятиям, за которыми они проводят все свои дни.
