– Мы действительно были знакомы, – ответила Тиль, отталкивая руку Ланса и отводя глаза. Выдержать взгляд колдуна оказалось не так-то просто. – Он владел этим замком и землями вокруг. Его звали Анри.
– Дальше, – потребовал Ланс. Он снова обхватил пальцами ее подбородок, повернул лицо к себе, заставляя смотреть в глаза. – Я жду, Матильда.
– Он… – Тиль запнулась, глядя в глаза колдуна, на дне которых полыхала энергия. – Он был красив. Хороший наездник. Разумный правитель.
– По-видимому, ты хочешь поцелуй, – сказал Ланс, проведя подушечкой большого пальца по ее нижней губе.
– Мы были близки, – выпалила Тиль, словно нырнув в колодец.
– Повезло же ему, – прокомментировал колдун, глядя на ее губы. – Дальше, Матильда.
Он склонился так близко, что она чувствовала его горячее дыхание. Рука сместилась по подлокотнику, объятия стали теснее. Ланс нависал над ней, закрывая плечами развалины замка, и казался совсем незнакомым, пугающим. Сердце Тиль забилось быстрее, она дернулась, пытаясь встать, но колдун схватил ее за плечо, прижал к спинке дивана. Тиль быстро облизала губы, лихорадочно соображая – что делать. Мелькнула робкая мысль – рассказать ему все, но она быстро затолкала ее подальше.
– Между нами много чего произошло, – сказала она как можно равнодушнее. – Я не могу пересказать тебе события нескольких лет. Он умер – вот и все.
Едва проговорив эти слова, Тиль вскрикнула от боли – кончики пальцев будто обожгло огнем. Она посмотрела на свои руки, горящие чужой энергией.
– Ах ты, маленькая врушка, – укоризненно произнес Ланс. – Говори! – приказал он, повысив голос.
– Ты тоже не все рассказал! – выкрикнула Тиль. – Ни один маг не остался бы в живых после сотни лет в гробу! Железные цепи, железный гроб – ты должен был умереть, и даже твой дух не смог бы отлететь в иной мир, обреченный на муки под запирающим знаком!
– Артефакт, – ответил Ланс, показав серебряный перстень на мизинце. – Я создал его для другого человека. Более… хрупкого. Смертного.
– Ты сделал его для женщины? – догадалась Тиль.
– Он должен был защитить ее от всех болезней. Перстень получился особенным. Так всегда выходит, когда делаешь артефакт для того, кого любишь. Выкладываешься до конца. Так что я не соврал тебе, Матильда. Я артефактор. Возможно, очень хороший. – Глаза Ланса снова вперились в Тиль. – Теперь ты, – сказал он твердо. – Что произошло между тобой и человеком, похороненным под ангелом?
В повисшей паузе прогрохотал отдаленный раскат грома, вспышка молнии осветила напряженное лицо колдуна, сведенные брови, изгиб губ.
