— А лекционный зал, Даль Олегович?
Он приподнял правую бровь:
— А у нас есть такой?
Естественно, Даль шутил, но при этом не выносил длительных заседаний и летучки для сотрудников проводил у себя и исключительно по делу. Для двух-трех человек за раз: сотрудники разных групп даже не всегда знали друг друга в лицо.
— Там уютно, фикусы в кадках, герани, тюль на окнах, пианино, — перечисляла Зина очевидные достоинства редкоупотребимого зала. — Я стол накрою, чаеварка, сладкое.
— Олекса при кухне служит, разносолами ее вряд ли удивишь.
Секретарша посмотрела на начальника в священном ужасе:
— Думаете, прислугу деликатесами потчуют?
— Ох… Это я, не подумав, сморозил. Простите меня, Зиночка. Делайте все на ваш вкус, тем более, он безупречен.
Даль освободил Зину от работы на вторую половину дня. Она сама организовала банкет, забрала Суок со стоянки дирижабля и на служебном авто привезла в департамент к оговоренному часу, перед этим показав столицу. И хотя сотрудники к вечеру по большей части разошлись, провела черным ходом. Там идти до зала было всего ничего: подвальной лестницей вниз, через коридорчик и парадным маршем с черно-золотыми коваными перилами до еще одного закутка направо: пропахшего пылью, плохо освещенного, — к тяжелой, обитой войлоком двери. А там пылало электричество в хрустальной люстре, искрилось в фарфоре обеденного прибора и в черных лоснящихся боках пианино с резным изгибом ножек и кенкетами с четверкой ароматных свечей.
Глаза у девочки и без того искрились, Суок тяжело вздыхала от восторга и комкала грязный передник — ее взяли с кухни в чем была.
— Мы сейчас помоем ручки и вернемся, Даль Олегович, — секретарша легонько подтолкнула Олексу к дверям.
Крапивин вздохнул. Ему инстинктивно не хотелось поворачиваться спиной к покрытому плюшевой скатертью длинному столу для заседаний, где графины с несвежей водой и пепельницы сменила огромная кукла, укрытая плащом.
Комиссар пересилил себя, сел к пианино и одним пальцем наиграл мелодию.
— А вот и мы! — объявила Зина оживленно. — Даль Олегович, если я вам больше не нужна?
— Погодите, вечером я свожу вас в «Шоколадную фею».
Он представил учтивых половых с полотенцами, перекинутыми через предплечье, их точные движения… вздохнул и снял крышку с супницы, наполнил тарелки. Налил Суок приторно-сладкой сельтерской воды. Себе плеснул коньяку.
— Ну, приступай, Олександра.
Девочка себя уговаривать не заставила. Схватила хлеб, намазала маслом, сверху бросила ложку икры и стала жевать за обе щеки, запивая супом.
