— Виктория, уйди, — бабушка любит, чтобы мной можно было хвастаться, но — вот парадокс! — терпеть не может, когда я в центре внимания. Как же, ведь здесь она, единственная и неповторимая Светлана Романова, воспитавшая столь замечательную внучку. В её воображении я делаю всё, чтобы добиться славы, а вот все букеты, награды и премии несут ей. А она подгребает их себе под бок, и дёргает меня за ниточки — работай, мало, мало! В детстве, читая забытую папой фэнтезийную книжку, я думала, что баба Света похожа на дракона. Большого дракона, спящего на подстилке из добытых другими сокровищ.
— Зачем же вы так настойчиво её гоните? — вскинул брови Светозар. — Если бы меня беспокоила её осведомлённость, я бы сообщил. Но, поверьте, мне даже приятно видеть столь любознательную девушку. Когда-то я и сам был таким же.
«Когда-то»… А ведь нас разделяют, максимум, десять лет.
— Если вас интересует тематика моих исследований, заходите в любое время, — вот бы мне такую уверенность в себе, чтобы не замечать испепеляющих взглядов бабы Светы. — Прошу прощения, уважаемая Светлана Николаевна. К слову, возможно, мой вопрос покажется вам неделикатным, но вы, случайно, не в родстве с царской семьёй Романовых? Конечно, это не тот период истории, на котором я специализируюсь, но всё же…
Бабушка расцвела, и разговор потёк по привычному руслу: царственные предки, плохие коммунисты… Больше ничего необычного. Хорошо хоть, никто не понял причины моего волнения.
Учёный, значит. Интересно.
Новый школьный день начался подозрительно мирно: никто не толкнул в раздевалке, не спрятал рюкзак, не запер в туалете, чтобы после меня обвинили в опоздании. Скажете, в старших классах такой ерундой не балуются, это удел малолеток? Ну — ну. Поправьте розовые очки и продолжайте верить, что пони кушают радугу.
А потом пришёл пусть и последний, но далеко не за это нежно любимый урок — обществознание. В нашей школе его следовало бы переименовать в уроки политически — идейной пропаганды и навязывания нездорового «патриотизма». Наш президент самый лучший, вот будет вам восемнадцать — голосуйте только за его партию! Однажды вякнув, что, согласно изучаемой конституции, мы имеем право на свободу политических взглядов, а пропаганда и навязывание караются по соответствующей статье, я схлопотала тройку в полугодии, вызов к директору и очередной штамп «Ваша девочка — хамка, такие ничего не добиваются и сдыхают под забором».
