— И взрослым это нравится? — тихонько уточнила Шарлотта, дотрагиваясь до собственных губ. Ей поцелуй явно доставил не больше удовольствия, чем самому Кеннету, но… но вот она, детская психология. Если взрослым нравится — значит, должно нравиться и мне.
— Ну, не только это. Ещё кое-что… — постепенно младший Каррингтон подводил происходящее к той черте, из-за которой уже проблематично будет вернуться назад. Одно дело, если Королеве захочется впоследствии понять, что такого в поцелуях, и она начнёт целоваться с каждым встречным. Другое — если они продолжат, и…
Хлопнула дверь. Шарлотта, хихикнув, отшатнулась. Нет, всё-таки что-то она о поцелуях явно слышала, иначе бы даже не смутилась. В плечо впились чужие пальцы. Клодия.
— Что ты делаешь?! — прошипела она на ухо Кеннету. Тот неловко дёрнулся, пытаясь освободиться, но первая фрейлина не собиралась выпускать «добычу».
— Поиграйте пока что без меня! — с этими словами Королева выбежала из комнаты. Клодия, отпустив чужое плечо, несколько раз сжала и разжала пальцы, после чего медленно выдохнула:
— Пойдём со мной. Сейчас же.
Кеннет не знал, что именно его ждёт. Но лихорадочно горящий взгляд Клодии недвусмысленно подсказывал: ничего хорошего.
Глава XVI: Казнить нельзя помиловать
— Ты совсем свихнулся?!
Клодия выглядела так, словно её, а не Королеву, Кеннет только что поцеловал: ярко-красный румянец, пятнами проступавший на набелённом лице, и в противовес ему — побледневшие искусанные губы. Сейчас она не казалась красивой, хотя раньше, возможно, младший Каррингтон и смог бы счесть её таковой: слишком холодно и колюче смотрели широко распахнутые глаза.
— Вы сказали, я должен с ней сблизиться. Что вам не нравится?
— «Сблизиться»?! Ты должен был стать её любимой игрушкой, заставить её рассказать, где прячется её брат — и только!
Волнение и злость в голосе первой фрейлины не порождали никаких эмоций, кроме вполне здорового возмущения. Кеннет сжал руки в кулаки, подходя немного ближе:
— А если я решил сблизиться так?! Что-то не помню, чтобы вы мне запрещали! Я знаю, что делаю. А у вас каша в голове!
— Заткнись уже, а? — лениво бросил кто-то из-за портьеры. Знакомый голос, да и лицо показавшегося человека оказалось знакомым. Тот самый долговязый парень, изображавший на свадьбе «жениха». Кажется, впервые он заговорил с королевской «игрушкой» напрямую.
— Эрик! — предупреждающе воскликнула первая фрейлина и замахала руками, словно пытаясь взлететь. Долговязый отмахнулся от неё, как от назойливой мухи:
