— Ты мальчик или девочка?
— А? — вопрос, заданный с капризно-детскими интонациями, показался столь идиотским, что младший Каррингтон не смог ответить. По нему что, не видно, что он парень?! Девчонка потыкала его пальцем в грудь и нетерпеливо повторила:
— Ты глупый? Или глухой? Ты мальчик или девочка?
— Я… Я не глупый, не глухой, и я мужчина, — растеряно протянул Кеннет, стараясь избегать слова «мальчик». Мальчики остались в детском саду, а он уже достаточно взрослый, чтобы не называться подобным образом.
— Мужчина… это как?
А, всё ясно: эта девица попросту слабоумная. Кажется, у соседей сын примерно такой же: ведёт себя как ребёнок, хотя ему уже двадцать семь лет. Интересно, сколько этой дурочке?
— Это как мальчик, только взрослый.
— Мальчик, мальчик… То есть ты — мальчик… — принялась бормотать себе под нос нелепая девчонка, то и дело почёсывая бровь и размазывая по блеклому личику краску. Младший Каррингтон терпеливо ждал продолжения, когда девица совершенно по-детски воскликнула:
— Ну вот! А ты точно не девочка? Тогда я проиграла! Опять проиграла! Как так можно?! Почему братец всё время выигрывает? Вот ты не знаешь, почему так?
— Ээ… Нет, не знаю, — Кеннет уже окончательно перестал понимать, что происходит. Эта девчонка — Королева? Тогда понятно, почему все куклы здесь такие уродливые: по образу и подобию, как говорится… Разве что мозгов у них явно побольше, но вслух об этом говорить не стоит.
— Братец сказал: если следующим придёт мальчик, мы будем играть в войну. А я хочу играть в свадьбу! Чтобы были цветы, украшения, красивые платья… — мечтательно протянула нелепая девица. — Слушай! А давай не скажем брату, что ты мальчик? Будешь девочкой, и тогда всем будет хорошо! Мне надоело играть в войну, я хочу свадьбу!
Младший Каррингтон открыл было рот, чтобы как можно корректнее отвязаться от назойливой Королевы, но неожиданно в ухо ворвался быстрый шёпот:
— Соглашайся. Не спорь с ней. Никогда, слышишь, никогда не спорь с ней!
— Ну… ладно, хорошо, никому ничего не скажем, — удивляясь сам себе, ответил Кеннет. Нелепая девица, радостно взвизгнув, захлопала в ладоши:
— Значит, будет свадьба! Как здорово! Я заведу Швею, она сошьёт тебе красивое платьице, а ещё…
Только сейчас младший Каррингтон заметил: тонкую, слишком длинную шею Королевы обвивает то самое ожерелье из множества ключей. Не успев додумать ценную мысль до конца, он столкнулся взглядом с одной из набелённых барышень, стоявших у стены. На краткую долю секунды ему показалось, что её губы изогнулись в мученической, болезненной улыбке.
